Александр Намгаладзе - Записки рыболова-любителя. Часть 5. Поход за демократию

2 сентябряездил на Подрывное, в дубовые посадки: три белых (полтора червивых), один маслёнок, один польский, горькухи, чёрные грузди, сыроежки, лисички.

4 сентябряездили с Митей во Владимирово: 14 подберёзовиков, 3 подосиновика, 2 белых, 1 польский, лисички, чёрные грузди, сыроежки.

И на этом закончился отпуск.

В воскресенье, 11 сентября, мы с Саенко отправились «Янтарём» в Москву, повезли планы своих лабораторий на внеочередную секцию Учёного Совета, назначенную на 13-е число вместо положенного третьего понедельника, – в Президиуме АН что-то загорелось планы собрать пораньше обычного.

А у меня ещё была задача – выйти на московский центр ДС, и прямо с Белорусского вокзала (где мы с Саенко заняли очередь в кассу за обратными билетами) я принялся звонить из автомата по адресам членов секретариата ЦКС, указанным в «пакете» документов ДС, подаренном мне Тереховым.

По телефону Дебрянской мне ответили, что её сейчас дома нет, звоните вечером; по телефону Денисова сообщили, что его тоже нет – отсиживает 15 суток с 5-го числа, и вежливо посоветовали позвонить Царькову, но вечером, после 19-ти; телефон Лашивер не ответил; Митюнов взял трубку сам и тоже очень вежливо порекомендовал звонить вечером Царькову, который может связаться с Лерой – Валерией Ильиничной Новодворской, главным идеологом, как я понял, ДС.

Сам же Митюнов дать мне телефон Новодворской не решился – у него нет таких полномочий. Она очень занятый человек, живёт с пожилыми родителями, неудобно их беспокоить. Я решил дождаться вечера, не уезжая из Москвы в ИЗМИРАН: вдруг договорюсь с Царьковым о встрече на сегодня, так чтобы не мотаться зря туда-сюда.

Прошлялся по магазинам, совершенно без толку причём – Москва совсем одичала и сблизилась, наконец, с провинцией в части пустынности прилавков, и вечером дозвонился-таки до Царькова, ответственного за оргсектор в ЦКС ДС. Я представился – физик, профессор, из Калининграда, интересуюсь деятельностью ДС, встречался в Ленинграде с Тереховым, который рекомендовал связаться в Москве с Новодворской или близкими к ней людьми.

– Приезжайте завтра ко мне, после 19-ти. Валерия Ильинична, возможно, будет как раз, – и Царьков объяснил мне, как к нему проехать: метро Молодёжная, а там пешком минут десять ходьбы.

На следующий день в назначенное время я был в указанном месте: у дверей квартиры №11 дома №7 – стандартной блочной башни по Ельцинской улице. Позвонил. Дверь открыл симпатичный молодой человек с бородкой.

– Здравствуйте, мне нужен Игорь Царьков.

– Здравстуйте. Это – я. Проходите, пожалуйста.

– Я – Намгаладзе, из Калининграда. Мы с Вами вчера по телефону общались.

– Я так и понял.

Царьков проводил меня в гостиную стандартной двухкомнатной квартиры, усадил на диван, предложил чаю, от которого я не отказался, и – посмотреть – литературу: небезызвестный мне уже «пакет», а кроме того – Бюллетени ДС №1 и спаренный №№2—3, какой-то толстый самодельный журнал, забыл название, макет газеты («Демократическое слово», кажется), готовящейся к выпуску, и фирменную книжку на русском языке «из-за бугра», в глянцевой обложке, – «Номенклатура».

Пока я всё это рассматривал, в квартире появлялись ещё какие-то лица, исключительно молодёжь, если не считать крупную и не очень симпатичную женщину в сильных очках, в которой я безошибочно угадал Новодворскую.

Обсудив где-то на кухне или в соседней комнате свои оргвопросы, компания (человек шесть, включая Новодворскую и Царькова, причём в течение вечера кто-то уходил, но приходили другие) перебралась в гостиную, где я был представлен Царьковым как гость из Калининграда – профессор такой-то.

Новодворская уселась рядом со мной на диване, остальные расположились вокруг журнального столика, принесли ещё чаю, и далее вечер крутился вокруг Новодворской и меня, как бы разыгрывавших некий спектакль, на котором всем остальным присутствующим, по причине их молодости, наверное, была отведена роль то ли статистов, то ли зрителей. Впрочем, отдельные реплики с их стороны допускались.

Причиной такого хода встречи была несомненная склонность Новодворской по любому вопросу переходить к довольно многословному, декларативному вещанию дээсовских истин, излагаемых в лозунговой форме с теми красивостями, которые сразу не понравились мне в «пакете».

Остановить её было поначалу непросто, – неудобно, я – гость, она – хозяйка всё-таки. Но вскоре я понял, что стесняться не следует, ибо в противном случае я не узнаю всего того, что хотел бы, а буду вынужден слушать декларации, суть которых я уже прекрасно понял из «пакета».

Я перебивал Новодворскую, не давая ей слишком углубляться в риторические бездны и оправдываясь тем, что для первоначального знакомства и ввиду ограниченности времени мне хотелось бы, не закапываясь вглубь, охватить взором ширь – познакомиться с разными сторонами деятельности ДС.

Не берусь сейчас пересказать весь наш разговор, он длился часа три, не меньше; попробую лишь передать основные впечатления от встречи в московском логове ДС и концентрированно выделить главное – что же я узнал о ДС вдобавок к тому, что выяснил у Терехова.

Во-первых, лидеров высокого интеллектуального уровня у ДС, похоже, что нет. Новодворская задаёт тон, пользуется уважением среди (по крайней мере, части) рядовой молодёжи, которая относится к ней почтительно. Но авторитет Новодворской держится на её «героизме», то есть бескомпромиссности по отношению к Советской власти, готовности по любому поводу выйти на демонстрацию или митинг протеста, объявить голодовку, сесть в тюрьму…

Личность эта безусловно экзальтированная, психопатического склада, не очень культурная, я бы сказал, хотя мне она говорила: – Ну, мы-то с Вами европейцы, а эти дикари (имелись в виду власть предержащие)…

Я же в ней европейского не очень много обнаружил. На русскую революционерку, скорее, похожа.

Новодворская, судя по всему, и на весь ДС накладывает отпечаток психопатичности, надрывности, истеричности, экзальтированности, готовности к безрассудному самопожертвованию. Протестовать и клеймить власти, провоцируя репрессии, – вот суть тактики ДС, привлекающей людей горячих, отчаянных и отпугивающей обывателей. Вопросы теории Новодворскую мало волнуют, тут ей и так всё ясно.

– ДС – не дискуссионный клуб, а политическая партия, главная задача которой – бороться, а не дискутировать (чего, мол, с ними дискутировать, гнать их надо к чёртовой матери – нынешние власти, имеется в виду).

– Как бороться?

– Митинговать, демонстрировать, забастовки устраивать, организовывать массы, короче.