Мадлен Лево-Фернандез - Хелена Рубинштейн. Императрица Красоты

Со дня своего основания Мейфер был районом вилл и частных особняков. В своей книге «Прогулки по Лондону» Флора Тристан так описывает этот квартал в 1842 году: «В Вест-Энде живут придворные, аристократы, процветающие коммерсанты, художники, дворяне из провинции и иностранцы, приехавшие со всего света. Эта часть города просто роскошна; дома прекрасные, улицы ровные, но однообразные. Здесь встречаешь только шикарные экипажи, дам в изысканных нарядах, денди на красивейших скакунах и толпу слуг в богатых ливреях и вооруженных длинными тросточками с золотыми или серебряными набалдашниками».

Почти век спустя, в 1933 году, Поль Моран [22] Моран, Поль (1888–1976) – известный французский писатель и дипломат. писал в романе «Лондон»: «Мейфер не просто городской квартал – это скорее определенный образ жизни, стиль существования, умение носить зонт в руке весь год, не узнавать человека на улице, прежде чем он не представлен вам четыре или пять раз, не расставаться со шляпой-котелком до июльского матча Итона с Харроу, говорить с оксфордским акцентом и не заканчивать фразы».

Мадам выбрала для завоевания Мейфера удачный момент. Хотя в огромных особняках, вроде Честерфилд Хауса, Крю Хауса или Сандерленд Хауса, еще жили их исконные владельцы, коммерсанты высокого уровня уже вовсю покупали там собственность. Самые знатные обитатели квартала были близки английской короне, и во многих резиденциях, например у Консуэло Вандербильт, ставшей герцогиней Мальборо, устраивались грандиозные приемы. Но в Мейфере также жили кадеты, вдовы офицеров, а дочери из семей военных были, как говорили тогда, «немного свободолюбивы» – особнячки они занимали небольшие, но с ног до головы были образцом элегантности.

Мейфер был городом в городе, со своим особенным стилем и ни на что не похожей атмосферой. Это был притягательный, но закрытый маленький мир, который рьяно оберегал свои границы от вторжения чужаков. Если бы он не принял услуг «стилиста-косметолога», ей бы не оставалось ничего другого, как запереть двери своего салона и покинуть Лондон навсегда. Если бы это случилось, Хелена, возможно, никогда не решилась бы взглянуть в лицо Парижу.

Почему же Мейфер был так нелюбезен с незнакомцами? Как часть любого закрытого общества, его обитатели слепо отдавались обсуждению новостей, сплетням и мимолетным капризам. Внешняя красота считалась валютой для приобретения «хорошего брака». Благодаря такому образу мыслей в Мейфере процветало высокомерие и привычка к безапелляционным суждениям. Возможно, именно это и заманило Хелену в особняк на Графтон-стрит, 24. Если ставки не были высоки, а победа не давалась без крови, игра ее не интересовала. Она понимала, что ей нужно «сразу взять большой приз, поразить всех, во что бы то ни стало, и в первую очередь блеском и шиком, а потом – серьезным подходом и основательностью. И никаких полумер!».

Для блеска и был выбран старинный особняк лорда Солсбери, в котором увидел свет первый европейский «Дом красоты Valaze ». Хелена, которая тогда просила называть себя исключительно «Мадам», с безупречным вкусом создала там роскошный интерьер. Она вызвала из Кракова младшую сестру Манку, которая быстро вошла в курс всех дел и взяла на себя управление лондонским салоном. Хелена также предложила работать в салоне ученице профессора Пауля Герсона Унны из Вены, с которой когда-то сама работала, – она должна была возглавить группу косметологов.

Хелена и Манка работали день и ночь, казалось, они успевали одновременно на все четыре этажа этого грандиозного, первого в Европе салона, где женщинам предлагались разнообразные косметические процедуры, подобранные индивидуально для каждой клиентки и основанные на тщательных научных исследованиях. Эти процедуры стоили очень дорого, и самое скромное посещение салона обходилось не менее ста фунтов стерлингов. Этому было две причины: первая – стремление сформировать определенный круг клиентов, а вторая – создать для них в салоне условия подлинной роскоши. Оставалось только оправдать цены достигнутыми результатами.

Однажды утром Хелена увидела перед дверями нового салона знакомую фигуру; человек внимательно рассматривал табличку с именем Хелены Рубинштейн, временно заменявшую название салона. Эдвард Титус! Он был слишком влюблен, чтобы ждать невозможного – вестей от своей возлюбленной, поэтому сам приехал к ней в Лондон.

С тех пор Эдвард и Хелена встречались каждый день. Несмотря на то что общалась она теперь исключительно с высшим обществом, Хелена по-прежнему видела в нем то природное изящество и обезоруживающее обаяние, которые очаровали ее в Мельбурне. В конце концов она вынуждена была признать, что увлечена им гораздо больше, чем думала. Хелена переживала необычное для себя волнение, одновременно странное и приятное.

Эдвард сделал ей предложение второй раз. На этот раз она не колебалась ни секунды и, поддавшись порыву, чего с ней никогда не бывало, согласилась. Они тайно поженились в Лондоне [23] Точная дата заключения брака неизвестна. Согласно некоторым источникам, свадьба состоялась между 1905 и 1908 годами. Наиболее вероятно, что это произошло в начале 1907 года. Хелене было тогда тридцать пять лет. в присутствии всего лишь двух близких друзей-свидетелей. «Все было очень просто и очень нежно», – вспоминала она. Мадемуазель Хелена Рубинштейн стала мадам Хеленой Титус и одновременно сменила гражданство: Хелена Титус стала американкой.

Эдвард и Хелена уехали на медовый месяц в Ниццу. Она совершенно потеряла голову от счастья. Они проехали на машине за три дня весь Лазурный Берег, и все ей казалось прекрасным! Впервые с тех пор, как она покинула ранчо, Хелена позабыла о работе, о своих честолюбивых планах, своей «кухне» и обо всем остальном. Она знала, что может положиться на сестер – Цеска отвечала за салон в Мельбурне, а Манка управляла лондонским салоном. Теперь самым важным в жизни стала их любовь с Эдвардом.

Но безоблачное счастье было омрачено одним неприятным происшествием. Как-то утром она должна была встретиться с Эдвардом в холле отеля и, войдя, увидела, что он любезничает с очень красивой молодой девушкой и так поглощен беседой, что даже не замечает жену. Мадам, охваченная ревностью – с тех пор она навсегда останется человеком, крайне отстраненным от своих близких, – поспешно покидает отель. В гневе она заходит в один из известных ювелирных магазинов и покупает себе жемчужное колье. Оно стало первым украшением в большой коллекции, названной «Драгоценности размолвок», и Хелена сохранит это колье до конца жизни.

Она взяла экипаж и приказала извозчику ехать на вокзал. Не дав Эдварду ни малейшей возможности объясниться и даже не предупредив его об отъезде, она села на первый же поезд до Парижа. Обезумев от тревоги, он выехал вслед за ней, как только она дала о себе знать. Когда они встретились, Хелена уже сожалела о своем опрометчивом импульсивном поступке, но ревность с тех пор продолжала мучить ее, и часто не без оснований…