Виталий Эрбес - За гранью возможного

Помню несколько случаев излечения людей. Однажды, когда мы с ребятами играли во дворе, к нам подъехали казахи на лошадях, трое мужчин и женщина. Они спросили, где тут живет лекарь Егор Фадеевич. Я позвал деда. Приезжие некоторое время разговаривали с ним, но он отказался лечить, всадники уехали. Через несколько дней приехали на лошадях двое казахов, они принялись уговаривать деда, рассказывали, что заболевший – известный казахский писатель, принадлежит к знатному роду, у него серьезная болезнь, рожа головы, и что врачи центра «Георгиевка» выписали его из больницы как безнадежного. Дед вновь им отказал. Недалеко от нашего дома скученно стояли около пятнадцати баранов, которых всадники предлагали деду за лечение, но дед в лечении отказал и баранов не взял.

В третий раз казахи вновь приехали с женщиной – я запомнил, потому что они всех пацанов угощали «еремщиком», сушеным козьим сыром оранжевого цвета. В этот раз дед дал согласие. Денег за лечение он никогда не брал. Через неделю приехали эти же люди, и все пацаны бежали и кричали: «Человек без головы! Человек без головы!» Всадник, ехавший верхом на лошади, на уздечной связке с седлом впереди идущей лошади, действительно был как будто без головы. Несмотря на теплую летнюю погоду, он был одет сверху в пиджак, а там, где должна быть голова, торчала какая-то тряпка, наподобие платка. Как я потом узнал, это у него так распухла голова, что ширина головы почти равнялась ширине плеч, поэтому впечатление было жутковатое, неестественное.

Рядом с нашим домом находился сарай, построенный из плетня (ивы-тальника), где хранилось сено для коровы. Там дед поставил самодельный низкий столик, рядом постелил сено вместо постели, где и положил больного. Дверь сарая закрыл на навесной замок, а нас строго-настрого предупредил: «К сараю не подходить, заболевание заразное. Кто не послушается, получит ремня». Но разве возможно сдержать детское любопытство? Очень интересно было посмотреть на «чудо-юдо» без головы.

Спрятавшись от деда, мы через щелки и дырки в плетне время от времени наблюдали за больным. Я видел, как дед заходил в сарай, приносил больному бульон без мяса, больше ничем его не кормил. Чашку ставил на стол и уходил. Один раз также видел сам процесс лечения. Утром, на восходе солнца, дед водил в районе лица больного меловой пластинкой для кройки и шитья, вычерчивая определенные круги и линии, не касаясь тела, примерно на расстоянии одного-двух сантиметров. При этом читал что-то из своей маленькой библии.

Сейчас я осознаю, что мелом он выводил силуэты лица, каким оно должно быть, то есть контур черепа. По окончании процедуры покрывал голову больного черной материей. Каждое утро и вечер на восходе и заходе солнца дед заставлял больного умываться чистой холодной водой, которую сам приносил из горного источника. На восходе и закате самая чистая и сильная энергия.

Через три дня опухоль спала, на лице остались лишь светлые широкие растяжки, как у женщин на животе после беременности. Кожа обвисла, глаза открылись наполовину. На четвертый день больного забрали домой, он уже почти поправился. Когда больной самостоятельно сел на коня, я рассмотрел его лицо, размеры как у обычного человека. Все были удивлены результатом столь быстрого лечения, благодарили деда, плакали.

Другой случай. Одна женщина привела свою корову, под кожей у нее имелись сплошь шишковидные образования, из маленьких отверстий которых небольшими потеками по шкуре сочился гной. Изможденная корова шаталась, совершенно обессиленная, худая. Переговорив с женщиной, дед зашел домой и вышел с полным стаканом холодной воды. Подойдя к корове со стороны хвоста, одной рукой натянул хвост, другой плеснул воду из стакана по всему хребту. Минут через пять-шесть корова захрипела, глаза ее налились кровью, выпучились, и она упала на бок, стала судорожно дергать ногами. Хозяйка коровы, видя это, плакала и кричала, что ее кормилица умирает. Однако через короткое время из-под кожи стали буквально «выстреливать» крупные толстые черви бело-желтого цвета – личинки овода. Дед подвернул передние и задние ноги коровы под туловище и перевернул ее на живот. Личинки стали выстреливать с обоих боков. У этой коровы была смертельная доза личинок.

Когда личинки вылетали, дед попросил нас с братом собрать их всех в трехлитровую банку. Мы так и сделали, а тех, что не поместились в банку, давили прямо на земле. Дед закрыл банку железной крышкой, завернул в черную тряпку и закопал подальше от дома.

Через пятнадцать-двадцать минут корова стала дышать ровно, без хрипов, судорожные подергивания ног прекратились, и корова пыталась встать на ноги. Дед помог ей встать на ноги, потом принес ведро воды, которую корова полностью выпила, не останавливаясь. Дед запретил хозяйке коровы обмывать ее от гноя и выступившей из ранок крови.

Когда я вспоминаю этот случай, которому нет никакого научного, физико-биологического объяснения, меня постоянно преследует мысль: как и с чего ради эти личинки-паразиты, имея толщину своего тела в десятки раз превышающую крошечные отверстия в толстой шкуре коровы, через которые могли только сочиться кровь и гной, вдруг стали «выстреливать» на значительное расстояние, до метра, причем почти все одновременно, подобно фейерверку, к тому же мелкие, совсем недозревшие личинки тоже вылетали из-под кожи коровы, – удивительно.

Можно, конечно, придумать различного рода объяснения данному факту. Например, мышечные спазмы от холодной воды и т. п. Но все равно это не объясняет сути явления. В подобных случаях личинки удаляются оперативным путем, производится крестообразный разрез кожи в месте отверстия, и каждую личинку вытаскивают пинцетом, но таким методом можно удалять личинки овода, когда их немного. А в данном случае при использовании этого метода корова неминуемо бы погибла, – ведь личинками было поражено все ее тело.

Третий случай. В 300 метрах от нашего дома был расположен детский сад. По какому-то стечению обстоятельств я находился недалеко от него. В это время младшую группу детей вывели погулять. Неожиданно я увидел лошадь, которая неслась галопом прямо на группу детей с воспитателем. Все застыли в испуге. Вдруг откуда ни возьмись появился мой дед. Он выбежал и встал между группой детей и лошадью, которая почти вплотную приблизилась к нему. Дед стоял, подняв правую руку в направлении головы лошади, и сосредоточенно смотрел на нее. Лошадь резко остановилась, встала на дыбы и упала замертво. Отойдя от оцепенения, мы с пацанами хотели подойти, но дед нас не подпустил, сказал, что лошадь бешеная и заразная. Я видел прикушенный кровоточащий язык и пену изо рта лошади. Потом приехала бригада медиков, мертвую лошадь погрузили в телегу и увезли, сожгли за территорией рудника. Место, где лошадь лежала, чем-то обработали, облили соляркой и подожгли.