Анастасия Полярная - Слово о Вере Алексеевне Зашихиной. О великой народной целительнице Русского Севера

А накануне с утра мне стало плохо, я не поехала на дачу, осталась лежать дома. Потом мне сделалось ещё хуже, вызвали скорую. Оказалось, что у меня случился приступ стенокардии, причём впервые, и мужу даже пришлось вернуться с дороги. Врачи оказали помощь, и мне стало лучше. Вылет в Архангельск решили не откладывать.

Прилетели, переночевали, и в семь часов утра выехали в Красноборск на машине. С нами ехала ещё одна женщина (имя её не помню), жена офицера. Дорога на уазике заняла часов двенадцать, была очень тяжёлой. Приехали в Красноборск к сестре нашей спутницы, Надежде Николаевне, замечательной, внимательной женщине. Она нас сердечно встретила, истопила баню, накормила и уложила спать нашу многочисленную компанию. К этой гостеприимной женщине мы ещё не раз приезжали с сыном, а потом уже и с мужем. Она очень выручала: договаривалась, чтобы нас встречали на машине и провожали на поезд.

У неё были славные сыновья. Мне особенно запомнился сын Женя, который тогда был ещё маленьким. Он нам всем очень полюбился. Мы переночевали у неё, а рано утром стали добираться в деревню Белую Слуду к Вере Алексеевне: переправились на пароме через Северную Двину, а там недалеко и деревня. Нам сказали, что Вера Алексеевна за лечение не берёт ни денег, ни подарков; только чёрный хлеб, крупу и сахар. И не надо нести большие сумки. Ещё надо иметь церковные свечи. Мы так и сделали.

Приехали к Вере Алексеевне, а там так много народу! Мы заняли очередь, часам к двенадцати попали на приём. Встретила нас строгая пожилая женщина с внимательными глазами. Посмотрела, выслушала меня и сына. Полечила его, сказала, что у Алексея всё будет хорошо. А про меня сказала, что я вовремя приехала: сердечный клапан почти закрылся. Сказала, что вылечит, сердечные болезни она хорошо лечит. Я пожаловалась ещё и на то, что давно болела нога. Вера Алексеевна ответила, что причина глубоко внутри ноги: с сосудом проблемы, и официальная медицина это не лечит: операцию надо делать, сосуд надо менять, но она и так вылечит. Я пожаловалась также на постоянную непонятную боль в ухе. Вера Алексеевна сказала, что кровеносный сосуд в ухе загнулся, от этого боль, но она исправит это. Сказала, что «заменила кровь» нам с сыном. Приехать велела через год.

После лечения мы приехали к Надежде Николаевне, я уснула мертвецким сном и спала час-два.

Вернувшись домой, я заметила, что перестала мёрзнуть: обычно у меня всегда мёрзли руки и ноги, ещё с детства. Было такое ощущение несколько дней, как будто мурашки по телу бегали, словно кровь бурлит в теле.

Через год мы снова приехали к Вере Алексеевне. Она, посмотрев сына, спрашивает: «А что же вы не говорите, что у него была травма головы не так давно?» Действительно, на сына напали хулиганы и избили, когда он провожал из театра девочек. Его пинали ногами по голове. Вроде всё зажило, мы даже забыли ей об этом сказать. А Вера Алексеевна увидела, что в голове образовался тромб, и, если бы мы не приехали, всё закончилось бы плохо. Ещё она у него увидела повышенную радиацию и удалила её. Вылечила сына.

Мой муж, Анатолий, с нами не поехал, несмотря на мои уговоры. Он и не собирался ехать никогда, а у него были сильные боли в спине; он даже несколько дней не вставал с постели. Я спросила Веру Алексеевну, может ли она помочь в этом случае. Она спросила: «Есть ли фотография мужа?» Я ей показала маленькую фотографию – 3 х 4. Вера Алексеевна посмотрела и сказала, что у моего мужа две позвонковые грыжи и что, если будет делать операцию, станет инвалидом, но может приехать к ней, и она его вылечит.

Приехали домой, я рассказала об этом мужу; он поехал в госпиталь, проверился. Выяснилось, что действительно грыжи есть. Врачи сказали ему, что их можно лечить только оперативным путём. А мы знали, что даже при благоприятном исходе такой операции люди после неё заново учатся ходить в течение года и получают инвалидность в любом случае, что, естественно, влечёт увольнение с воинской службы.

Поехал Анатолий к Вере Алексеевне. Познакомился, поговорил с ней, полечился. Ездил ещё несколько раз. Проверился снова в госпитале: всё в порядке! Служба продолжалась. Вера Алексеевна, кстати, ему сказала: «Вижу, как ты поднимаешься по ступенькам. Будет тебе повышение по службе от президента». Мы так ещё недоверчиво выслушали, подумали: «При чём здесь президент и какое повышение?» А спустя некоторое время Анатолий получил новое, высокое звание, подписанное президентом.

К тому времени мы познакомились с Валентиной Павловной и Леонидом Васильевичем Зашихиными, замечательными, душевными людьми; останавливались у них. С ними подружились, стали они нам как родственники… Мы обменивались посылками. Они нам посылали лесные ягоды, грибы. Поздравляли друг друга с праздниками. Сын подружился с её детьми: Василием, Марьяной и Аней. Мы знали Василия подростком, а теперь он офицер, женился, имеет сына.

Так мы постоянно, один раз в год – в два года, стали приезжать к этой замечательной женщине – Вере Алексеевне. Лечила она нам появляющиеся болезни, а если что-то возникало срочное и не было возможности тут же приехать, так как лёд не позволял весной или осенью, мы ей звонили. Вера Алексеевна велела прислать фотографию и лечила по фотографии. И не только лечила, но и помогала в различных жизненных ситуациях… Она нам стала близким и дорогим человеком, как родственница. Мы ей посылали открытки к праздникам, посылки к дню рождения. Она даже видела, когда мы ей свечку в церкви ставим за здравие. Мне говорила: «Стала ты часто в церкви бывать».

Потом вроде бы болезни подлечили, и я долго не была у Веры Алексеевны, а муж к ней ездил. И однажды после долгой болезни и смерти моего отца я попала в госпиталь, в отделение неотложной кардиологии. У меня обнаружили перебои в сердце – 1200 в сутки и отверстие в перегородке между желудочками сердца. Может, я неправильно это сформулировала, но мне объявили врачи, что нужно делать операцию, зашивать это отверстие. Я очень напугалась. Позвонила мужу из госпиталя. Он сразу позвонил Вере Алексеевне, она пообещала, что вечером займётся моим лечением. Вечером у меня были боли в сердце. Я понимала, что идёт лечение. Через несколько дней меня направили в Медицинский кардиологический центр им. Бакулева для уточнения диагноза. Как сказала лечащий врач: «Неизвестно, сколько отверстий в перегородке, наша аппаратура увидела только одно, а их может быть несколько, невидимых нам, а зашить нужно все». В институте им. Бакулева никаких дырок в перегородке сердца не обнаружили. Доктора сказали: «Видимо, наши диагносты ошиблись». Я им, конечно, не стала говорить про Веру Алексеевну: меня бы подняли на смех. В госпитале мне выписали таблетки, которые сказали пить пожизненно. Но мы сразу поехали к Вере Алексеевне, поблагодарили её, она закрепила своё лечение.