Сергей Миров - «Воскресение». Книга о Музыке, Дружбе, Времени и Судьбе

Хотя, конечно, в принципиальных моментах попробую разобраться.

Ну, поехали, что ли?

Приезжаю в поселок Красная Пахра, становлюсь перед зелеными воротами и громко сигналю.

Это дача Алика Сикорского, персонажа, которого надо ввести в повествование с самого начала, хоть ныне он известен только коллегам и отдельным фанатам раннего русского рока, а зря.

Да-да, это та самая, известная всем моим героям дача, хоть и живет он сейчас в новом домике, а старый, в котором происходили все родные околорок-н-рольные безобразия, сейчас отошел к кому-то из его родственников.

Погода роскошная, тепло, и мы выходим погулять на речку Десну, идем по старому писательскому поселку и я пытаюсь вспомнить, в каком количестве домов я здесь бывал: Кирсановы, Нагибины, Табачниковы, Боровики, Мироновы, Червинские… Правда, всё это – контакты не мои, а моих родителей.

Мы идем знакомыми дорожками, и Алик меня с удовольствием погружает в те времена, которые я практически не застал, ведь наблюдать за происходящим в московском роке мне довелось лишь года с 74-го, а началось-то все намного раньше!

– Алик, а кто из наших рокеров раньше других начал писать внятные песни на русском языке, Градский, Макар, Лёша или ТКНН?

– Сам-то понял, чего спросил? Конечно, ТКНН! Знаю потому, что именно я был их первым исполнителем!

Н-да. «Везде-то Вы, Иванываныч, были…»

Начиная разговор о «Воскресенье», нужно взять легкий затакт и рассказать немного о том, что было у основателей этой группы перед единением. И тут я сейчас сознательно отойду от официальных справочников и причислю ТКНН и Сапунова к этой категории: «основатели группы». Пусть не «Отцы-Основатели», которые впервые собрались, выпили портвейна, порепетировали и согласовали название, но те, кто дал первый импульс к всесоюзной славе, ведь значение песен, спетых андрюшиным голосом на первом магнитоальбоме, переоценить трудно.

ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

Про то, что в истоках группы лежат «Кузнецкий Мост» и «Машина Времени», знают все, кто интересуется, хотя и тут есть некоторые малоизвестные детали, а вот про стасонаминские «Цветы» знает уже меньшее число почитателей. Так что у «Воскресенья» – все по Ленину: «три источника, три составных части».

«Атланты»-1968: Алик Сикорский, Сергей Извольский, Тот-Кого-Нельзя-Называть

Но для того, чтобы перейти непосредственно к этой истории, нужно всерьез поговорить об удивительно плодотворной творческой атмосфере, сложившейся в 70-е годы среди продвинутой московской молодежи.

Сколько же тогда нас кипело в этом «рок-бульоне», начавшем вариться в середине 60-х и обретшим свои окончательные цвет, вкус и аромат к концу 70-х?

Ну, это смотря кого считать, ведь были же «периферийные элементы», вроде меня, которых даже узнавали далеко не все герои. А были и те, кто, занимаясь рок-музыкой, сознательно держались в стороне от «тусовки», например, группа «Бумеранг» Эдуарда Артемьева и Юры Богданова, или «Арсенал» Алексея Козлова. Помните? Ведь «Макар № 1», как долго звали Мехрдада Бади, даже выпивал тогда не со всеми!

«Арсенал»-1974: На переднем плане Алексей Козлов и Мехрдад Бади

Думаю, что, учитывая все школьные ансамбли, – несколько сотен человек, в меру собственных талантов подражавших битлам и с восхищением глядевших на старших кумиров, отваживающихся писать собственные песни.

А этих кумиров, тех, кто прекрасно знал друг друга, переходил из группы в группу, продавал и покупал струны, палочки и джинсы, помогал паять усилители и колонки, менялся дисками, гитарами и женами, чинил пленочные ревербераторы, ночевал на пьяных флэтах, просыпаясь с сушняком во рту, но с новой строчкой, свежей темой или гитарным рифом в голове, было… всего человек 50–60.

Эдакий «малый круг».

У Макара в одной из «Песен под гитару» есть такая строчка: «Мы постоянно прославляем первых, не ведая, что славим лишь вторых».

Это так. И здесь надо понимать, что перед «первым поколением» русского рока, о котором я здесь говорю, было и нулевое. Мы его знаем с середины 60-х такими редкими полулегендарными названиями, как мифические «Аргонавты», «Атланты», «Бобры», «Бриз», «Ветры Перемен», «Идолы», «Камертон», «Красные Дьяволята», «Легенда», «Лучшие Годы», «Мозаика», «Москвичи», «Оловянные Солдатики», «Скоморохи», «Сокол», «Тараканы», «Тролли» и все прочие, перефразируя Ильфа и Петрова, – «Мифы, Рифы, Грифы, Скифы и Скиффлы».

«Оловянные Солдатики»-1970: Андрей Горин, Арсен Адамян, Виктор Гусев, Сергей Харитонов, Юрий Лашкарев

«Скоморохи»-1967: Александр Градский, Владимир Полонский, Александр Буйнов

«Мозаика»-1969: Юрий Чепыжёв, Александр Жестырёв, Ярослав Кеслер

Временные границы, естественно, размыты, важен тот момент, что от тех, кого я настойчиво называю «первыми», остались хоть какие-то внятные записи, а от их вышеназванных предтеч – только воспоминания и легенды. И в этом виноваты, конечно, не они сами, а лишь общий материально-технический уровень населения нашей огромной страны, для которой в 60-е годы и бытовой магнитофон типа «Астра-2» был редкостью. На чем записи-то было делать?

А вот уже второе поколение сформировалось лишь в процессе «перестройки и гласности» ко второй половине 80-х, и было в разы более многочисленным, коммерциализованным и – увы! – вследствие этого весьма «попсоватым».

Мои же нынешние рок-герои, представляющие то самое, первое поколение российской рок-музыки, были (за редкими исключениями) абсолютными рыцарями без страха и упрека, идеалистами и бессребрениками, поведением и отношением к деньгам сильно напоминая богемную поэтическую тусовку Парижа, Берлина и Петербурга 10–20-х годов прошлого века.