Татьяна Меттерних - Строгановы: история рода

Несмотря на перевороты, волнения, хаос и насилие, свойственные русской истории, до революции наблюдалось неуклонное стремление к дальнейшему развитию и улучшению условий жизни, независимо от смены правительств и династий или от политических преобразований. Россия черпала свою силу исключительно благодаря личной инициативе отважных и изобретательных людей, среди которых Строгановым не было равных.

Эпоха разума требовала решения каждой отдельной проблемы и искала виноватых всякий раз, когда возникало препятствие на пути к постоянному и неуклонному прогрессу. При этом упускался из виду тот факт, что любое нововведение приводит к нарушению существующего равновесия и требует умения к этому приспосабливаться.

Современный вывод о том, что «решение задач рождает новые проблемы», действительно можно было бы назвать революционным; здесь требуется учитывать реальность, проявлять терпение и мириться с постепенным развитием и органическим ростом, не отказываясь при этом от творческой фантазии.

Писатель Владимир Буковский заметил: «Нам стоит бросить только один-единственный взгляд на наше собственное время, чтобы тут же заметить его отрицательные стороны, способные поразить нас; но одновременно идёт и мощный, непрерывный процесс позитивного развития, помешать которому, по всей видимости, не сможет никакая катастрофа».

Приспосабливаясь к требованиям и условиям своего времени, Строгановы за шесть столетий внесли существенный и многообразный вклад в развитие русской империи. Они никогда не искали для себя какой-либо выгоды в игре политических сил, никогда не были придворными; таким образом им удалось избежать соперничества и зависти. Их ищущий, критический ум всегда был занят разработкой новых концепций, шла ли при этом речь о покорении и колонизации [1] «Колонизация» означает расселение поселенцев в безлюдных районах и обеспечение их защиты. Сибири или о широкой программе реформ. Они никогда не бывали самодовольными, самоуспокоенными или равнодушными, а всегда оставались готовыми к новым приключениям; их не пугало ни одно предприятие, каким бы рискованным оно ни казалось.

Редко бывает так, чтобы семью в течение столетий отличали настолько ярко выраженные осознанные семейные традиции и постоянство. Из поколения в поколение повторялись тот же ход мысли и та же лояльность к государству. Благодаря сдержанности, которую они взяли для себя за правило, и своему врождённому чувству ответственности, огромное богатство Строгановых никогда не соблазняло их ни на какие злоупотребления. У них не было собственности, которую они отняли бы у других; Строгановы сами создали своё богатство и считали себя скорее управляющими и хранителями своей собственности, которую они щедро раздаривали.

Привязанность и расположение друг к другу между отцом и сыном – а в семье редко оставалось больше одного сына – казались необыкновенно тесными и искренними. И только после смерти последнего прямого наследника в наполеоновскую эпоху на передний план выдвинулись женщины этой семьи.

Тот, кто ещё со средневековья был гражданином Новгорода, мог считаться гражданином мира. Это качество Строгановы пронесли через многие столетия. Они не были «озападнены» в том смысле, что стали бы отрицать свои русские корни и свою русскую сущность, но, сохраняя в себе любовь к родине и верность православию, они оставляли в своём сердце место и для Запада.

«История иррациональна и неупорядоченна; она изгибается и вьётся, как река. Кто утверждает, что история – это стоячая вода, и пытается навязать ей новое направление, прерывает её ход, и река перестаёт существовать, поскольку поток истории складывается из цепи общественных институтов, традиций и обычаев». (А. Солженицын)

Строгановы – живое подтверждение такой цепи. В течение шести столетий полдюжины представителей этой замечательной семьи внесли существенный вклад в то, чтобы эта цепь не прерывалась. Однако, как бы независимы они ни были, важно понять атмосферу их времени, которая до 1917 года неизбежно была связана с характером и намерениями господствующей монархии.

Большинство известных историков конца XVIII–XIX веков, такие как Н.М. Карамзин, Н.Г. Устрялов, С.М. Соловьёв, Л.Н. Майков и многие другие, были убеждены в том, что Строгановы не только начали покорение Сибири, но что это замечательное достижение того времени было их главной заслугой.

Карамзин и Соловьёв считались столпами русской историографии. В 20-м столетии эту точку зрения подтвердили С. Ф. Платонов, В. Нольде, С. В. Бахрушин, Введенский и другие. Они засвидетельствовали, что в архивах Строгановых содержится большое число документов и охранных грамот, которые были выданы семье царями и до сих пор были недоступны общественности. В начале XIX века Софья Владимировна Строганова разрешила историку Устрялову составить список семейных документов и царских указов, которых в архивах Строгановых было больше двадцати. Другие историки, такие как, например, П.И. Небольстин и С. А. Адрианов, не имели доступа к этим материалам, и поэтому в их описаниях покорения Сибири часто встречаются искажения.

До 1917 года только Н. Г. Устрялов и великий князь Николай Михайлович, автор биографии графа Строганова, получили доступ к архивам благодаря старому графу Сергею Григорьевичу (способствовал развитию русской системы образования), который знал и ценил обоих историков. В многочисленных указах цари заявляли о своей полной поддержке проекта семьи Строгановых о завоевании Сибири своими силами, на свой страх и риск, чтобы таким образом освоить для русской империи полконтинента. Царские указы были выдержаны в пространном, многоречивом стиле, наносились на пергамент каллиграфическим, витиеватым почерком, каждая страница была богато украшена орнаментом из птиц и цветов и обрамлена гербами царских городов. Они были обёрнуты в парчу с золотой шнуровкой, к кисточкам которой у каждого документа была прикреплена маленькая позолоченная опока с царской печатью из красного воска.

Поскольку в тех местах, которым в будущем предстояло стать Российской Империей, отсутствовали географические и политические границы, захватчики не встречали сопротивления.

Племена кочевников бродили по степи, отдавая себя во власть опасностей, подстерегавших их на юго-восточных равнинах. Каждый степной народ, осознававший время, в которое он жил, и свою роль в нём, существенно отличался от других. Только религия и национальное единство могли удержать воинствующие племена вместе, создавая тем самым основу для конструктивных попыток превратить разрозненные земли в единое целое.