Юрий Алексеев - Иван Великий. Первый «Государь всея Руси»

Думается, что в этих известных строчках Пушкина можно увидеть и ключ к постижению того дара, которым, несомненно, обладал Ю. Г. Алексеев, – талантливейшего летописца сложнейшей и зачастую трагической для России эпохи – эпохи борьбы нашей страны за национальную независимость и создание Единого Русского государства.

Ю. Г. Алексеев был олицетворением настоящего русского интеллигента, человек, выступающий своеобразным мостиком к традициям еще дореволюционной историографии. В подтверждение нашего тезиса достаточно обратиться к известной теории рукопожатий: Алексеев – ученик И. И. Смирнова; тот, в свою очередь, ученик Б. Д. Грекова, занимавшегося у С. Ф. Платонова… Автору этих строк неоднократно доводилось приводить в гостеприимный дом Юрия Георгиевича Алексеева своих коллег не только из Петербурга, но и из Сибири и Крыма. Впечатление от общения с Алексеевым было каждый раз ошеломляющим: гостей поражала исключительная, буквально неистовая влюбленность Алексеева в свою профессию, неподдельный интерес к самым различным проблемам исторической науки, отсутствие какого-либо снобизма, но главное – каждый человек, знакомый с Юрием Георгиевичем, понимал, что перед ним сидит великий ученый, труды которого закрывают целую эпоху российской истории. Да и сам классик историографии во многом олицетворял историю своей страны в XX веке: поступление Алексеева на истфак – это последние годы жизни Сталина; начало профессиональных занятий историей – время оттепели; защита докторской диссертации – эпоха позднего Брежнева, «застой»; наконец, начало работы уже в качестве университетского профессора, возвращение в альма-матер – 1992 год, старт гайдаровских реформ, время Бориса Ельцина и новой России. Будучи глубоко советским человеком, Алексеев крайне болезненно воспринимал распад СССР, называл его «национальной катастрофой почище Февральской революции» [5] Из архива автора. Интервью Ю. Г. Алексеева. 6 марта 2017 г. , любил говорить о достижениях советской эпохи и о заслугах персонально Сталина, имя которого упоминает в ряду наиболее крупных деятелей отечественной истории, но признавал и целый ряд «страшных вещей», по его словам, творившихся в сталинскую эпоху, соглашаясь с тем, что в последние годы жизни И. В. Сталина в обществе присутствовало ощущение «леденящего ужаса», порожденного режимом власти дряхлеющего вождя. Не жалуя Хрущева, Алексеев был убежден в том, что ему удалось избавить советских людей от чувства страха перед собственной властью, вернув свободу и честное имя миллионам репрессированных, и в этом его великая заслуга, которая, как полагал Юрий Георгиевич, была, несомненно, зачтена Никите Сергеевичу, когда он предстал пред Высшим Судией [6] Их архива автора. Интервью Ю. Г. Алексеева. 14 февраля 2017 г. . Говоря о репрессиях предвоенной поры, Юрий Георгиевич утверждал, что для армии и общества они были «ударом, от которого страна так и не смогла оправиться к лету 1941 года» [7] Из архива автора. Интервью Ю. Г. Алексеева. 5 февраля 2015 г. . Без особой симпатии относясь к Горбачеву и Ельцину, Ю. Г. Алексеев, впрочем, признавал, что благодаря последнему Россия обрела «какую-никакую, но Конституцию и не расползлась в 90-е годы» [8] Из архива автора. Интервью Ю. Г. Алексеева. 15 апреля 2012 г. .

Путь в науку у Юрия Георгиевича был очень непростым. Ю. Г. Алексеев родился 15 апреля 1926 года в Ленинграде. Отец Юрия Георгиевича скончался в 42-м году в Ленинграде, будущий историк пережил в блокадном городе первую и самую страшную зиму; вместе с другими ленинградцами помогал тушить «зажигалки»; в феврале 1942 года Юрий вместе с мамой был эвакуирован в Тбилиси, где продолжил учебу в школе, а в 1943 году был призван в армию. С детства Юрий Георгиевич проявлял жгучий интерес к истории флота, еще ребенком выписывал «Морской сборник» и читал «Красную звезду», мечтая стать морским офицером. Мечте его суждено было сбыться, но в ноябре 1953 года из-за последствий тяжелого ранения, полученного во время учений, молодой офицер был уволен в запас в звании старшего лейтенанта. «Мог ли я представить когда-то, – любил говорить Юрий Георгиевич, – что буду не военным человеком, а историком, существом сугубо сухопутным? Я хотел быть военным моряком, плавать на «Авроре», об этом мечтал и мой батюшка» [9] Из архива автора. Интервью с Ю. Г. Алексеевым. 5 февраля 2016 г. .

Выручило то, что еще в 1949 году Юрий Георгиевич поступил в экстернатуру исторического факультета Ленинградского государственного университета, который закончил в 1954 году. С иронией Алексеев говорил о том, что всю жизнь он страдал «двоелюбием» – «любил флот, но любил и музу Клио; двоелюбие позволило мне после того, как я уволился со службы, стать каким-никаким, но все-таки профессиональным историком» [10] Из архива автора. Интервью с Ю. Г. Алексеевым. 20 февраля 2017 г. . «Главным человеком» в научной жизни Ю. Г. Алексеева, по его собственным словам [11] Алексеев Ю. Г. Учитель. Наставники. Друзья // Наш дом на Менделеевской, 5: Воспоминания универсантов-историков. СПб., 2015. С. 11. , стал его учитель – выдающийся историк Иван Иванович Смирнов, один из ярчайших наряду с Борисом Александровичем Романовым представителей ленинградской исторической науки того времени [12] См.: Панеях В. М. Борис Александрович Романов и Иван Иванович Смирнов // Историографические этюды. СПб., 2005. С. 187–222. .

Так уж получилось, что найти в университете научного руководителя Юрию Георгиевичу удалось не сразу; по определенным причинам С. Н. Валк и Б. А. Романов отказались стать кураторами Алексеева. И. И. Смирнов стал не просто научным руководителем, но и учителем Ю. Г. Алексеева. «Если бы не он, – вспоминал Юрий Георгиевич, – я бы торговал спичками на Апраксином рынке. На черта я кому нужен был? В аспирантуру взял меня… мой Иван Иванович» [13] Алексеев Ю. Г. Учитель. Наставники. Друзья… С. 12. . «Благодаря ему, – говорил Алексеев, – я стал историком; без него, не при дамах будет сказано, я был бы журналистом. Царствие ему небесное. Он был замечательный человек» [14] Из архива автора. Интервью с Ю. Г. Алексеевым. 11 декабря 2014 г. . «Смирнов – самый замечательный и интересный человек, которого я встречал в своей жизни. 15 лет – от нашего знакомства, моих первых шагов в истории и вплоть до подписания в печать моей первой книги – он был моим учителем», – говорил Ю. Г. Алексеев незадолго до смерти [15] Из архива автора. Интервью с Ю. Г. Алексеевым. 20 февраля 2017 г. .

С 1960 года Юрий Георгиевич работает в знаменитом ЛОИИ – Ленинградском отделении Института истории АН СССР в феодальном секторе, где и проработал до начала 1990-х годов. На это время приходится расцвет ЛОИИ – здесь в это время трудятся молодые еще тогда будущие академики Б. В. Ананьич и А. А. Фурсенко, член-корреспондент Р. Ш. Ганелин, такие выдающиеся исследователи, как В. М. Панеях, А. Н. Цамутали, Н. Е. Носов, М. Б. Свердлов и многие другие. ЛОИИ стало олицетворением традиций преемственности между еще дореволюционной (стараниями Б. А. Романова, ученики которого стали костяком двух отделов института – «феодалов» (В. М. Панеях) и «империалистов», или, по словам Алексеева, «виттеранов» (Р. Ш. Ганелин, Б. В. Ананьич) ленинградской, а затем и выросшей из нее корнями уже петербургской историческими школами. На время работы в ЛОИИ пришлись годы и творческого расцвета Ю. Г. Алексеева – здесь он защитил кандидатскую (1963 г.), а затем и докторскую (1980 г.) диссертации.