Хантер Дэвис - The Beatles. Единственная на свете авторизованная биография

А еще он попросил дать книгу Мими. Мими УЖАС как психует, сказал он. Вот тут я встревожился не на шутку. Я без проблем разобрался с поправками Джона – сущий пустяк, – но не хотел возиться с родителями.

Я послал рукопись Мими, и та впала в истерику. Когда книга вернулась ко мне, почти каждый абзац о детстве Джона был перечеркнут или исправлен. На полях, рядом с цитатами из Джона, красовались ее пометки: «Глупость» или «Никогда!».

Она отрицала множество детских воспоминаний Джона, особенно если они не совпадали с ее воспоминаниями о тех же людях или событиях. Ее возмущало его сквернословие – она уверяла, что в детстве Джон никогда не ругался, – и она не желала, чтобы в книгу попали истории о том, как он воровал.

Порой ее комментарии на полях были весьма остроумны. Я привел рассказ Джона о том, как он овладевал гитарой тайком от Мими, а она выгоняла его играть на застекленной веранде. Над этой строкой Мими приписала: «Ах, какая гадкая женщина». В другой раз она поведала на полях о том, как Джулия и ее новый муж в действительности относились к Джону, но попросила меня не вставлять историю в книгу – Джону об этом никогда не говорили.

Она также добавила несколько полезных уточнений о том дне, когда Джон познакомился с Полом, о ярмарке прихода Вултон, где Джон впервые оделся тедди-боем.

«Я тогда в первый раз увидела, как он играет с другими, – написала Мими. – Это было как взрыв и контузия. Я и не знала, что он там будет. Пришлось наконец понять, что я зря с ним воюю и шансов у меня нет. И даже после этого я не сдавалась. Какая бессмысленная трата жизни и, что важнее, здоровья».

Я понимал желание защитить дочерей Джулии – в 1968 году обе они были подростками, а Джон и впрямь очень желчно отозвался об их отце, поэтому на эти его поправки я согласился. Но вот попытки Мими цензурировать рассказы Джона я считал до крайности несправедливыми.

Большинство детских воспоминаний ненадежны. Интересно ведь то, что именно люди предпочитают помнить. И вообще, у кого память лучше: у Мими или у Джона? Джону вся эта история уже осточертела, он требовал, чтобы я договорился с Мими любой ценой, поэтому я поехал в Борнмут, и там строка за строкой мы разобрали все спорные абзацы. Кое-какие ругательства и самые дикие фрагменты его историй я выкинул, и Мими в конце концов угомонилась.

Вы заметите, что первая глава довольно неубедительно и внезапно обрывается предложением: «Джон был счастлив, как птичка, с утра до вечера». На этом настояла Мими. Я поддался, пошел на компромисс, чтобы сохранить большинство остальных историй Джона. Она сочла, что эта фраза их смягчит. Такова была правда о детстве Джона в ее понимании. Я тоже остался плюс-минус доволен: в книге сохранилась и другая правда, так что читатель может сделать выводы самостоятельно.

Книга вышла и получила похвалы критиков по обе стороны Атлантического океана и в Японии как «откровенная» биография – ее даже называли «самой честной авторизованной биографией в истории». Детали опустим. Конечно, это было очень давно, и с тех пор много чего случилось. Я расстроился, когда спустя несколько лет Джон в интервью назвал мою книгу «бредом собачьим». В то время он вбил себе в голову, что весь имидж «Битлз» был насквозь фальшивым. На самом деле Джон от меня требовал лишь мелких поправок – кое-что для себя и кое-что для Мими.

Потом начались проблемы с подручными из «Эппл», которые посчитали своей святой обязанностью вмешаться и добиться других изменений в тексте – например, где речь шла о наркотиках. «Битлз» уехали в Индию, уже дав согласие на публикацию. А их помощники, оставленные в конторе за главных, требовали новых поправок.

В целом мне удалось положить их на лопатки, хотя я провел несколько мучительных недель, добиваясь всех нужных санкций и собирая все розданные, а потом исправленные копии, которые где-то ходили по рукам. «Битлз» читали свои копии, а потом оставляли их дома, или на Эбби-роуд, или в офисе «Эппл», и теперь каждому не терпелось узнать, написано ли про него в книжке. Джон в том своем письме еще упомянул: мол, «Дот услышала что-то про себя от Маргарет». Дот была тогда экономкой Джона, и о ней в книге упоминалось раз или два. Кто такая Маргарет, я, хоть убей, вообще не помню.

Не хотелось бы еще раз пройти этот ад, но самое трудное было впереди. Я совсем забыл, что контракт от имени битлов подписывал Брайан Эпстайн. А поскольку он уже умер, семья Эпстайн потребовала показать ей рукопись. Юридически наследницей была мать Брайана. То есть, говоря строго, за последнюю чистку оказалась в ответе миссис Куини Эпстайн, пожилая леди, которая ничегошеньки не знала о мире поп-музыки и, что хуже, о тайной жизни Брайана.

Сами понимаете, что она пережила, прочтя о том, что Брайан был гомосексуалом. Она все отрицала. Она считала, это неправда. Мне требовалось ее согласие. Мы уже продали права на публикацию в Америку и другие страны, и покупатели, естественно, хотели, чтобы все было законно.

Клайв Эпстайн, брат Брайана, мне помогал, но и расстраивать мать ему не хотелось. Ее возлюбленный сын недавно отошел в мир иной, и все сочли, что бестактно углубляться в омерзительные подробности последних лет его жизни. Я и так-то писал об этом мало, а в итоге меня заставили обойти его сексуальную жизнь молчанием, но, по-моему, мне все же удалось прояснить этот вопрос в конце главы 15, где я написал, что у него была только одна подружка, а дальше поведал о его неудачных романах. И еще я прямо назвал его геем. В те дни в Англии слово было малоупотребимо, но этого хватило, чтобы люди узнали правду.

Гомосексуальность Брайана – это вообще важно? Мне было жаль ее маскировать – Брайан сам разрешил мне писать об этом, а впоследствии этот факт был обнародован. У большинства людей сексуальность не имеет отношения к работе, хотя в наши дни многие – во всяком случае, в художественной среде и в шоу-бизнесе – не особо скрываются. Но в случае Брайана это играло роль и многое проясняло в его жизни, его смерти и в зарождении его интереса к «Битлз».

Во всей битловской саге это один из самых странных эпизодов – как человек, подобный Брайану Эпстайну, вообще ими заинтересовался? Что привлекло хорошо воспитанного и образованного еврейского мальчика, выходца из среднего класса, начинающего бизнесмена, поклонника Сибелиуса, ничуть не увлекавшегося поп-музыкой? Что заставило его пойти в грязную вонючую кофейню смотреть на четырех неряшливых щенков из пролетариев? Они ему нравились. Видимо, такова причина, хотя сказать об этом прямо мне не удалось. Больше всех ему понравился Джон, скакавший по сцене в коже и больших ковбойских сапогах. (Спустя годы прошел слух, будто ему нравился Пол, так как Пол всегда считался самым симпатичным из «Битлз», но это неправда. Брайану нравились агрессивные мачо, даже если они не отвечали ему взаимностью – и зачастую ровно потому , что он не нравился им в сексуальном смысле.)