V. A. - A6V9

Вообще, на мой взгляд, у мужчин даже на данный период времени гораздо меньше выбора в аксессуарах, нежели чем у представительниц женского пола, отчего такого добра в арсенале всегда должно быть в достатке. Это, кстати, не означает, что всё добро нужно пытаться надеть на себя за один раз. У меня же в арсенале имеется несколько пар обуви, несколько галстуков, несколько зажимов для галстуков и запонок, пара наручных часов и колец в виде печатки и перстня, несколько ремней для брюк/джинс, несколько шарфов, мужских сумок и пар перчаток. Всего этого вполне достаточно, чтобы не чувствовать ограничений и не повторяться каждый месяц.

Исходя из всего вышеизложенного, можно сделать вывод, что опрятно и приглядно я люблю выглядеть даже дома и даже тогда, когда нахожусь один. Нет, это вовсе не значит, что и дома я расхаживаю в костюмах и туфлях. Но, тем не менее, меня даже чисто теоретически невозможно узреть ни в трениках, ни в старых спортивных костюмах, ни в каких-то засаленных майках/футболках/рубашках, ни в продранных и в сотый раз заштопанных носках. Чтобы заставить меня одеть нечто подобное – это надо знать и уметь. Да и к тому же, всегда стараюсь воспроизводить в жизнь одну простую мысль: «Если ты мужчина, это ещё никоим образом не значит, что ты от этого должен выглядеть чуть красивей обезьяны».

Снилась война. Всё тот же Древний Китай, всё те же отголоски возможной прошлой жизни. После изнурительной многочасовой битвы я стоял, опираясь на собственные мечи и оглядываясь в поисках хоть кого-то выжившего из той горстки армии, которую дали мне в управление, но повсюду находя лишь залитую кровью землю и мёртвые тела бойцов с открытыми резаными ранами. Около одного из них, запачканным в крови и грязи, валялось ставшее никому более не нужным знамя моего ушедшего из жизни батальона. Остался только один я – по локоть в грязи, с кровью на лице и остриях мечей, без надежды на выживание в сердце. Видел, как смерть подступает ко мне всё ближе своими бесчисленными полчищами противника, чувствовал, как они уже предвкушают вкус победы и дальнейшее подчинение моей страны, и не мог этого допустить.

Как только из-за горизонта показались первые лучи солнца, а войска противника начали окружение, я, смирившись со своей участью, отдал себе последний приказ: продержать их тут как можно дольше и убить как можно больше, чтобы хоть как-то отсрочить вторжение на территорию страны. Собрав все оставшиеся силы, ринулся в свой последний бой с теми, кто уже успел подойти близко… Первый десяток голов полетел сразу же, с остальными тридцатью-сорока пришлось потрудиться. Позже я понял, что чем больше прореживаю ряды противника, тем больше вокруг меня их становится. Оставался только один способ: полёт. Изловчившись и опёршись на так удачно выставленное оружие одного из солдат здоровой ногой, оттолкнулся и взмыл ввысь, секундой спустя кувыркнувшись вверх ногами и выставив торчащие из обоих рук лезвия в разные стороны, вихрем закружился и сиганул вниз. Заметив ещё два десятка покатившихся с тел врагов голов с конечностями от собственных манипуляций, хотел было завершить манёвр и плавно приземлиться, но больная нога с ножевым ранением дала о себе знать.

Поскользнувшись на собственной крови и тут же подвернув здоровую ногу, с немым отчаянием упал на землю, чуть было не выронив мечей. В ту же секунду понял, что вот он – мой конец, ибо не смог защитить свою страну, хоть как-то приостановив ход надвигающейся войны, не смог дождаться помощи, и теперь любые движения будут бессмысленными. Уже готовясь быть заколотым мечами, вдруг заметил, что вражеские солдаты начали расступаться, а из самого начала армии прямо ко мне неспешно направлялся главнокомандующий войска. Когда он оказался совсем близко, меня схватили и тут же поставили на колени, выбив из рук мечи. «Я знаю, кто ты, Фей Хей Лонг, – тягучим низким голосом начал он. – А ты знаешь, что за тобой не придут… Оставайся здесь и будь с нами.» В ответ на такое предложение я с ужасом помотал головой а начал сопротивляться. Тогда главнокомандующий подал удерживающим знак, чтобы меня отпустили, дали пойти своей дорогой. И я пошёл. Прихрамывая и покачиваясь из стороны в сторону, по пути ища глазами каждого убитого товарища и вспоминая одно имя за другим. Шёл, проклиная свою глупость, взяв лишь горстку людей и отправившись для отражения первого удара, да только так и не дождавшись основной армии с резервом. Я знал, что не дойду до границы, повалившись на землю ещё на половине пути. Да и какой смысл, если, появившись там один, буду опозорен? Лучше здесь – на поле битвы…

Немного отойдя от последних вражеских отрядов, хотел было вернуться и погибнуть достойно, но внезапно издалека послышался какой-то гул, на который я, забыв о боли в ногах, побрёл из последних сил, через метр вновь споткнувшись и рухнув на колени. Секунду спустя на горизонте появились первые знамёна – такие же, как и у моего батальона. Дождался. Господи, я выстоял…

Армия моей страны в полном составе быстро приближалась со жгучим яростным желанием уничтожить противника. Тут же послышался чей-то зов: знакомый голос выкрикивал моё имя откуда-то из недр первых рядов, а я никак не мог понять, с какой именно стороны он доносится. Наконец, найдя взглядом зовущего меня солдата, зачем-то непонятно в разные стороны размахивающего руками, секундой спустя ощущаю обжигающую всё тело нечеловеческую боль. Дыхание тут же полностью сковывает, разум затуманивается, от чего опускаю голову вниз, тут же натыкаясь подёрнутым дымкой взглядом на причину: стрела, раздробившая несколько позвонков и прошедшая насквозь… Взглядом исподлобья вижу, как мужчина, соскочив со своего коня, бросился ко мне, подхватив моё уставшее раненое тело и положив его на свои колени. Он что-то говорил, но тех слов я не мог уже ни услышать, ни распознать по губам. В последние секунды он, сдерживаясь, начал мягко поглаживать мои ресницы, веки, брови, скулы. Глотая собственную кровь, на последнем дыхании слегка улыбаюсь – хочу, чтобы он запомнил меня именно таким. И навсегда закрываю глаза…

P.S.: и тут всё можно было бы объяснить, если бы я снова объелся снотворного или насмотрелся азиатских исторических мелодрам с элементами резни/поножовщины/расчленёнки.

Вот стоило только раз сказать, что я работаю психологом. Стоило только обмолвиться словом о том, что иногда я могу в экстренной форме чем-то помочь и в бесплатном онлайн режиме. В первое время вставшие в очередь на бесплатный онлайн-приём почти незаметны: спрашивают завуалированно, чисто из интереса, а кто-то из них вообще собирается в будущем стать психологом. Но потом начинается он – непрекращающийся поток людей со своими ежедневными и ежечасными (да, и такое бывает) проблемами. При этом все ждут не просто помощи, а явления супермена, который придёт и за них всё сделает. В общем, это какой-то армагеддец.