Эми Ньюмарк - Куриный бульон для души. Сердце уже знает. 101 история о правильных решениях

Я не могла вспомнить, когда в последний раз пребывала в тишине наедине со своими мыслями. Я либо чем-то занята, либо что-то планирую, либо просто утыкаюсь в телефон или включаю радио/телевизор. Я словно всеми способами избегаю мыслей, которые могут прийти ко мне в голову, стоит только остановиться хотя бы на пять минут.

Пока не принесли первое заказанное мною блюдо – вегетарианские фахитас, я не знала, куда смотреть. На других посетителей – неприлично, на стены и потолок – странно. В какой-то момент я все-таки не удержалась и взглянула на экран смартфона, чтобы понять, который час. Прошло все лишь тридцать восемь минут! А еще есть пропущенное смс… но не буду смотреть, обещала же. О, уже тридцать девять минут…

А еще в книге, которую я читала днем, была цитата Ральфа Уолдо Эмерсона [9] Ральф Уолдо Эмерсон – известный американский философ и общественный деятель (1803–1882). :

«Живя в обществе, легко следовать требованиям общества; живя в одиночестве, легко следовать своим желаниям; но великий человек – тот, кто и посреди толпы сохраняет независимость одиночества».

Браво, Эмерсон, браво.

Конечно, чтобы принять одиночество, нужно быть очень смелым. Сколько раз мы сходились с человеком, зная, что он – не тот, кто нам нужен, только потому, что боялись оставаться в одиночестве? Как долго мы держались за неудачные отношения только потому, что сделать правильный шаг нам мешал страх? Лишь любовь и уважение к себе дают храбрость быть таким, каким ты являешься на самом деле, чтобы спокойно (или не очень спокойно) находиться в компании с самим собой.

Время шло, и я постепенно успокоилась и расслабилась. Я отодвинула тарелку с остатками еды и вынула из сумочки свой дневник. В нем я записываю мысли, молитвы, вопросы, ответы, надежды и мечты. Раскрываю свою душу и не боюсь, что кто-то посмеется надо мной.

Я лихорадочно писала в дневнике, когда меня отвлек голос официанта.

– Больше ничего не желаете? – спросил он.

– Желаю, – ответила я ему с улыбкой. – Принесите, пожалуйста, мороженое с запеченными бананами.

Гулять так гулять, ведь сегодня особенный вечер. Осознав, что это способ показать самой себе полную и бескомпромиссную любовь, я наконец-то начала получать удовольствие. Будь то ужин в ресторане или тихий вечер, проведенный дома, я теперь всегда буду ценить минуты размышлений в собственной компании. Я почувствовала себя такой, какая я есть на самом деле.

Анна Лукас

Моя мама всегда знала, как мне жить и какое будущее меня ждет. Свое ви́дение она передавала мне в виде «НЕЛЬЗЯ/ДОЛЖНА».

НЕЛЬЗЯ: носить короткие шорты, обтягивающие джинсы, высокие каблуки, платья с глубоким вырезом. Пользоваться косметикой. Ходить на свидания.

ДОЛЖНА: быть послушной дочерью, хорошей ученицей и прихожанкой. Закончить колледж, выйти замуж за прихожанина нашей церкви, рожать детей и жить в каком-нибудь маленьком городке с незапоминающимся названием на Среднем Западе страны.

Восемнадцать лет я четко выполняла все инструкции. Отлично училась, играла на пианино, ходила в гости к двум подругам, которых одобрила моя мать, и посещала в церковь, где старалась не задавать лишних вопросов.

В нашей церкви учили следующему:

1. Вся наука лжива.

2. Все, что правильно, написано в Библии. Дословно.

3. Секс до брака – смертный грех.

4. Конец света близок и неизбежен, поэтому надо к нему готовиться.

Вслух я никогда не подвергала сомнениям эти установки. Я старалась не выделяться из группы подростков – детей прихожан, активно участвовала в жизни нашего прихода, подавала кофе и помогала на кухне. Однако в душе я сомневалась и недоумевала – ведь остальной мир, судя по всему, верил в науку и прогресс, никто не ждал конца света и многие радостно занимались сексом до брака. Я не чувствовала, что живу в полную силу, мне казалось, я нахожусь где-то на задворках общества.

Перед окончанием школы я влюбилась. Это произошло в магазине, в отделе одежды, где я работала на полставки.

– Шикарный свитер!

Я подняла глаза и увидела высокого красивого парня с голубыми глазами, с длинными, прямыми светлыми волосами. На нем был темный костюм и яркие носки.

– Спасибо, – улыбнулась я в ответ. Конечно, мой свитер не был шикарным. Просто, кажется, я ему понравилась, и от этого у меня аж ладони вспотели.

Он подмигнул, ухмыльнулся и удалился в комнату отдыха персонала. В каком отделе он работает? Как давно? Почему я раньше его не видела?

В тот же день мы пошли обедать вместе, в небольшой фудкорт в торговом центре, где ели заветренные буррито за заляпанным жиром столом. Собственно говоря, закончили обед мы уже как парень и девушка. Такое стремительное развитие событий казалось опасным, но при этом я ощущала полную свободу. Никогда прежде я не чувствовала такого возбуждения от жизни.

Эндрю был уверенным в себе, умным, начитанным и хорошо образованным. Когда он не работал, то ходил в черных майках и рваных джинсах, пил алкоголь, матерился и играл на бас-гитаре. Все его друзья оказались простыми дружелюбными ребятами, которые никого не осуждали и не считали себя выше других. Все они совершенно не походили на людей, которых я привыкла видеть в нашей церкви.

Эндрю познакомил меня с новой для меня музыкой, например с творчеством группы «Тул», которые оказались очень лиричными металлистами, и экспериментальной музыкой Майкла Джиры. Он научил меня понимать картины Сальвадора Дали, показал фильмы наподобие «Страны садов» и «Суперполицейских». Мне казалось, он открывает для меня целый новый мир, который был всегда рядом, но только сейчас стал по-настоящему доступным. Мне было восемнадцать, ему – двадцать один, и мы обожали друг друга и не хотели расставаться ни на минуту.

Через месяц я привела Эндрю в наш дом, чтобы познакомить с родителями. Он не понравился им с первого взгляда. Обстановка была крайне напряженной. Я чувствовала, как от матери, которая расспрашивала моего парня, словно детектив преступника, буквально исходили волны недовольства. В горле у меня пересохло, а ладони стали липкими от пота. Родители запретили мне с ним встречаться – Эндрю, по их мнению, был мне не пара.

Мы с Эндрю продолжали тайно видеться, несмотря на родительский запрет. Я врала родителям и с каждой ложью чувствовала, что они теряют надо мной власть, а я обретаю свободу, о которой мечтает каждый подросток. Я ходила на вечеринки, где играла такая громкая музыка, что от басов вибрировало все тело. Я возвращалась домой к девяти вечера, а потом удирала через окно к Эндрю и до часу каталась в его синем «Бьюике», чувствуя, как прохладный воздух треплет мои волосы. Впервые вместе с Эндрю я сходила на свой первый концерт нехристианской музыки и попробовала алкоголь. Я даже совершила страшный грех – переспав с ним до свадьбы.