Энди Мерифилд - Любитель. Искусство делать то, что любишь

В 1980-х в Британии тори тоже начали подобную практику, применив методы «запланированного сокращения» в Ливерпуле в 1981 году после бунтов в Токстете [9] Важно отметить, что из-за начатой профессионалами реконструкции города к 1981 году бóльшая часть района Токстет уже была выселена. Как и некоторые кварталы Южного Бронкса, они оказались заброшены, лишились людей и снабжения. Так что у бунтов были рациональные причины. . В некоторых сферах эта практика надежно закрепилась. Канцлер казначейства в правительстве Тэтчер Джеффри Хау (позднее барон Хау, ныне покойный) считал Ливерпуль безнадежным. Он подготовил сокращение затрат в рамках так называемого регулируемого спада, предшественника сегодняшней политики жесткой экономии.

Планы Хау стали известны только в 2011 году по так называемому правилу тридцати лет, которое открывает доступ общественности к документам Национального архива и протоколам кабинета министров. Тогда Хау выступал против предложения госсекретаря по вопросам окружающей среды Майкла Хезелтайна о создании фонда восстановления разрушенных районов Ливерпуля и частей города, пострадавших во время бунта, считая это пустой тратой государственных средств. Проблема Ливерпуля, считал Хау, в «концентрации безнадежности», в незаживающей ране постоянного конфликта между рабочими и предпринимателями, а также в жителях, разоряющих собственные районы. «Я не могу избавиться от чувства, – говорил Хау, – что мы не должны сбрасывать со счетов вариант регулируемого спада. Не стоит расходовать наши и без того ограниченные ресурсы, пытаясь повернуть реку вспять» [10] Toxteth Riots: Howe Proposed «Managed Decline» for City // BBC News. 30 December 2011. bbc.co.uk .

В конце 1990-х Лейбористская партия под предводительством Тони Блэра и Гордона Брауна объявила о новой «культуре целей», принципом которой была провозглашена «политика беспристрастности». В заключение своего рассказа о пожарах в Бронксе Джо Флад замечает, что новые лейбористы «разработали набор статистических методов для измерения производительности труда всех, начиная с работников санитарных служб и заканчивая членами кабинета министров. Для сокращения расходов и улучшения обслуживания Национальная служба здравоохранения Великобритании была преобразована в соответствии с количественными предписаниями Алена Энтховена, бывшего аналитика RAND, вундеркинда, ставшего исследовать вопросы здравоохранения».

Иногда я задумываюсь, не стал ли случай с Кантрил-фарм причиной моего увлечения городскими исследованиями – изучением городов и населяющих их людей, их общественных пространств и сообществ, их жилья и инфраструктуры, их культуры и политики. В 1980-х учеба в колледже, куда я поступил в двадцать с небольшим и где считался «студентом-переростком», помогла лучше понять мои подростковые литературные увлечения: Достоевским в Санкт-Петербурге, Бодлером в Париже, Джеком Керуаком в Нью-Йорке.

Раньше интерес к городам у меня вызывали романы, теперь же на факультете общественных наук Политехнического университета Ливерпуля я изучал теорию и урбанистику, социологию и географию, да еще и политику. Этот опыт изменил мою жизнь и сделал меня тем, кто я есть сегодня. В Ливерпульском политехническом я встретил талантливых и увлеченных преподавателей гуманитарных и общественных наук. Многие из них пили слишком много, почти ничего не публиковали и вообще были прямой противоположностью сегодняшних профессоров-профессионалов. Они привили мне любовь к своим предметам. Как учителям, им удалось сделать и кое-что еще: они позволили мне сблизиться с ними и показали, как большие идеи могут находить отражение не только на страницах книг, но и в жизни.

Позже я получил грант на обучение в аспирантуре Оксфордского университета. Мне повезло воспользоваться возможностями эры бесплатного образования, без которого учеба в Оксфорде (да и в Политехническом университете Ливерпуля) была бы невозможна. Сама учеба в таком месте, как Оксфорд, не особенно меня волновала: я хотел работать с урбанистом-марксистом Дэвидом Харви, который только что получил место профессора географии Хэлфорда Маккиндера [11] Профессорская должность, учрежденная в 1971 году в оксфордском колледже Святого Петра. Названа так в честь сэра Хэлфорда Маккиндера, британского географа и одного из основоположников геополитики. – Примеч. пер. .

Харви был и остается аутсайдером в истеблишменте, любителем, который не признает профессионализма, который в то время не признавал даже своего положения в Оксфорде и проводил больше времени со студентами, чем с коллегами. Самые интересные разговоры с ним – мои «консультации» – обычно проходили за игрой в бильярд в пабе Jericho’s Bookbinders или на детской площадке за углом, пока он присматривал за своей маленькой дочкой. Все это открыло мне две главные опоры интеллектуального любительства: восприимчивость к депрофессионализированной реальности и политическую преданность простым людям. Дэвид не вел себя как профессионал – ни тогда, ни теперь.

В 1992 году в Оксфорде мне удалось попасть на лекцию Эдварда Саида в Шелдонском театре. Этот опыт стал для меня очень важным, более важным, чем мне тогда показалось: он сыграл решающую роль в написании этой книги. Саид – в то время профессор сравнительного литературоведения в Колумбийском университете, американец арабского происхождения – открыто критиковал внешнюю политику США и их поддержку Израиля, был неутомимым защитником прав палестинцев. Ему пришлось бороться не только с сионистами, но и с палестинскими шишками. Взгляды Саида были независимы, критичны и противоречивы, он был открыто пристрастен, скептически настроен по отношению к любому патриотизму (включая палестинский) и ставил под вопрос любые корпоративные, классовые, национальные и половые привилегии.

Шелдонский театр – церемониальный зал Оксфордского университета, спроектированный Кристофером Реном и построенный в 1660-х. Выступление Саида перед полным залом было генеральной репетицией его лекции на тему «репрезентаций интеллектуала» для Ритовских лекций на Радио 4 «Би-би-си», которая должна была вскоре выйти в эфир. В своей лекции Саид описывал роли интеллектуалов-любителей и профессионалов в производстве знания: одни говорят о силе правды, а другие о правоте силы. Он был одет в шикарный костюм Armani и страстно рассказывал об интеллектуалах-любителях, о Стивене Дедале Джойса и Базарове Тургенева, об антигероях, которые отказываются служить власти, о мыслителях, которые не признают ценности прибыли и специализации. Саид произвел на меня неизгладимое впечатление [12] Ритовские лекции Саида изданы в крайне ценной книжке под названием «Репрезентации интеллектуала» ( Said E. Representations of the Intellectual. N. Y.: Vintage Books, 1994). В четвертой главе подробно рассказывается о «профессионалах и любителях». Кроме того, весь блеск красноречия Саида можно оценить по аудиозаписям лекций на веб-сайте Radio 4: bbc.co.uk/programmes/ .