Алистер Макграт - Клайв Стейплз Льюис. Человек, подаривший миру Нарнию

Эта книга написана человеком, открывавшим для себя Льюиса через написанное им, и обращена к тем, кто знакомился с ним таким же путем. Тот Льюис, какого я знаю, близок мне словами и мыслями, а не личным знакомством. Если ранние биографы именовали Льюиса Джеком, я счел правильным неизменно называть его Льюисом, главным образом для того, чтобы подчеркнуть существующую между нами дистанцию. И я думаю, что «мой» Льюис – именно такой, каким он хотел бы предстать перед грядущими поколениями. Почему я в этом уверен? На всем протяжении 1930-х годов Льюис подчеркивает: главное в писателях – тексты , которые они создают. Важно в первую очередь то, что говорят сами тексты, авторы же не должны превращаться в «зрелище», они скорее тот «оптический прибор», через который мы, читатели, видим себя, окружающий мир и всю систему отношений, включающую и нас самих. Льюис проявлял на удивление мало интереса к личной истории великого английского поэта Джона Мильтона (1608–1674) и даже к политическому и социальному контексту, в котором тот существовал, его занимали только труды Мильтона, только его идеи . Подход, который Льюис рекомендует при изучении Мильтона, следует применить и к самому Льюису. В этой книге я всюду, где мог, старался вникать в его работы, доискиваться до их смысла и оценивать их значение. Хотя я не был лично знаком с Льюисом, некоторые места его миров знакомы мне хорошо, вероятно, лучше, чем большинству. Как и Льюис, я провел детство в Ирландии, главным образом в Даунпатрике, столице графства Даун, чьи «нежные холмы» Льюис знал, любил и так прекрасно описывал. Я бродил там, где он когда-то гулял, останавливался там же, где он, дивился тем же пейзажам. Я тоже ощущал мечту или тоску при виде дальних голубых гор Морна из окна моего дома. Как и мать Льюиса, Флора, я учился в Методистском колледже Белфаста.

И Оксфорд мне тоже хорошо известен, я провел там семь лет после краткого пребывания в другом университете Льюиса, Кембридже, а затем вернулся и четверть века преподавал и занимался научной работой, став в итоге главой кафедры исторического богословия Оксфордского университета и «главой дома», как называется эта должность в Оксфорде. Подобно Льюису, я был в юности атеистом, пока не обнаружил интеллектуальное богатство христианской веры. Как Льюис, я предпочел выражать и воплощать эту веру в конкретной форме Англиканской церкви. И наконец, как человек, которому часто приходится выступать с публичной защитой христианской веры от критиков, я оценил идеи и подходы Льюиса и использовал их. На мой взгляд, пусть не все, но многие из них сохраняют, хотя бы отчасти, вложенную в них искру и мощь.

И напоследок два слова о примененном в этой биографии методе. Ядро исследования сложилось в результате пристального чтения всего опубликованного под именем Льюиса, включая его письма, в строго хронологическом порядке написания , с целью проследить развитие его мысли и стиля. То есть «Кружной путь» ( The Pilgrim’s Regress ) будет отнесен к августу 1932 года, когда он был написан, а не к маю 1933-го, когда состоялась публикация. Этот процесс глубокого погружения в первоисточники занял пятнадцать месяцев, и за ним последовало чтение или же критическое перечитывание существенной специальной литературы о Льюисе, его дружеском круге, интеллектуальном и культурном контексте, в котором все они жили, думали и писали. Под конец я изучил неопубликованный архивный материал, значительная часть которого хранится в Оксфорде: он также проливает свет на историю формирования Льюиса и на интеллектуальный и институциональный контекст его творчества.

Уже на первом этапе работы стало ясно, что некоторые академические вопросы, возникающие при таком подробном исследовании, заслуживают специального и более формального исследования, а в этой книге я постарался обойтись без лишних формальностей, примечания и библиография сведены к минимуму. Я хотел рассказать историю, а не разрешить раз и навсегда сложные и по необходимости утопающие в деталях академические споры. Однако читателям, вероятно, интересно узнать, что в скором времени последует и более академический том, где можно будет увидеть большую строгость в исследовании и доказательства некоторых положений и выводов настоящей биографии [3] McGrath, A. The Intellectual World of C. S. Lewis. Oxford and Malden, MA, 2013. .

Но довольно преамбул и извинений. Наша история началась давно и далеко отсюда, в ирландском городе Белфасте, в 1890-е годы.

«Я родился зимой 1898 года в Белфасте, отец мой был юристом, мать – дочерью священника» [4] Настигнут радостью // Собр. соч. Т. 7. С. 275. . 29 ноября 1898 года Клайв Стейплз Льюис явился в мир, кипевший политическими и социальными раздорами и требовавший перемен. До разделения Ирландии на Северные графства и независимую Республику оставалось еще два десятилетия, но конфликт, который приведет в итоге к искусственному политическому раздроблению острова, был уже всем очевиден. Льюис родился в средоточии протестантской Ирландии, так называемого «протестантского господства», в пору, когда каждый аспект этого института – политический, социальный, религиозный и культурный – оказался под угрозой.

Колонизация Ирландии, осуществленная в XVI–XVII веках английскими и шотландскими поселенцами, вызывала у обездоленных коренных жителей глубокое политическое и социальное негодование. Протестантские колонисты отличались от местных католиков-ирландцев и языком, и верой. В правление Кромвеля «протестантские плантации» умножились, с XVI века складываясь как англоязычные протестантские острова в ирландском католическом море. Собственная элита Ирландии была вскоре вытеснена новым протестантским истеблишментом. Акт об Унии (1800) превратил Ирландию в часть Соединенного королевства с прямым управлением из Лондона. Хотя численно протестанты составляли меньшинство и занимали преимущественно северные графства Даун и Антрим, включая промышленный Белфаст, в культурной, экономической и политической жизни Ирландии они главенствовали.

Но все это вскоре должно было измениться. В 1880-х годах Чарльз Стюарт Парнелл (1846–1891) и его товарищи развернули агитацию за самоуправление Ирландии (гомруль). В 1890-е ирландский национализм был на подъеме, вновь обретенным чувством ирландской культурной идентичности стимулировалось и желание обрести независимость. Движение было заметно окрашено католической идеологией и радикально противостояло всем формам английского влияния в Ирландии, включая и спортивные игры вроде регби и крикета. Что важнее, английский язык тоже начали рассматривать как орудие колониального угнетения. В 1893 году была основана Гэльская лига (Conradh na Gaeilge) для поощрения изучения и использования ирландского языка. Это опять-таки рассматривалось как отстаивание ирландской идентичности против английских культурных норм, все острее воспринимавшихся как чуждые.