Дональд Дэвис - Последний человек на Луне

Мы знали, что окончательное решение нам объявят по телефону. Если на линии будет Дик Слейтон, возглавляющий Отдел астронавтов, значит – приняли, а если его помощник Уоррен Норт – то в пролете. Чтобы не занимать телефон, друзья перестали мне звонить, и дни тянулись как резина. Ответ мог прийти в любой момент. Когда же телефон все-таки звонил, мы боялись поднять трубку. А вдруг со мной хочет поговорить Уоррен Норт?

В конце концов примерно в три часа дня в начале октября телефон зазвонил. Трубку подняла Барбара, ощущая явный дискомфорт в желудке. Она ответила оператору NASA, что меня нет дома, и дала телефон университета. После этого она села и попыталась не думать о вопросе, который не хотел оставить ее мозг в покое: «У нас получилось или нет?»

Мы с Роном Эвансом находились в одной аудитории, когда нам сообщили, что нас обоих вызывают к телефону ответить NASA, но в разные комнаты. Пожелав друг другу удачи, мы закрыли за собой двери и взяли в руки трубки так аккуратно, будто они были сделаны из горячего металла. Мое сердце едва не остановилось, когда я услышал хриплый голос Дика Слейтона: «Джино?»

Я встал по стойке «смирно», внимая человеку, сидящему за столом в нескольких сотнях миль отсюда: «Да, сэр! Дик?»

«Да. Привет, Джино, – сказал он. – Если тебя все еще интересует работа здесь, то у меня для тебя есть место». Надо полагать, что я ответил утвердительно, но я был настолько взволнован, что даже не мог вспомнить, как положил трубку.

Однако мою радость здорово подпортило подавленное лицо Рона Эванса, который имел печальный разговор с Уорреном Нортом. Он не прошел отбор, и мое сердце обливалось кровью. Мог ли какой-нибудь провидец сказать в эту минуту, что пройдет не слишком много лет, и мы с Роном вместе будем лететь к Луне на ракетном корабле?

Новость быстро разошлась по всему кампусу. Дик Гордон тоже прошел, так что был повод как следует это отметить. Я не успел даже позвонить Барбаре, как меня вынесли за дверь и притащили в бар старой гостиницы Марка Томаса с целью напоить вусмерть, причем мне не пришлось покупать ни капли выпивки. Расходы взяли на себя друзья, в том числе и Рон Эванс и Боб Шумахер. Лишь через несколько часов я смог связаться с Барбарой, которая была очень сердита, потому что сидела как на иголках с момента первого звонка из Хьюстона. Она могла бы просто убить меня, но не стала, и вместо этого примчалась поучаствовать в праздновании, а мои приятели тем временем орали: «Он поедет в Хьюстон! Он поедет в Хьюстон!»

Когда NASA объявило имена четырнадцати новых астронавтов, наш телефон стал звонить непрерывно, телеграммы пошли косяком, а почтовые работники тащились к нашим дверям с мешками писем – их было больше, чем мы получили за всю жизнь до того. В мгновенье ока я перестал быть еще одним студентом и стал настоящим американским героем , хотя не сделал еще абсолютно ничего в космической программе.

Мы чувствовали себя как пара золотых рыбок в стеклянной чаше. Теперь все смотрели на нас. Газеты хотели интервью, а между тем никто из нас ранее в глаза не видел репортера и тем более не разговаривал с кем-то, кто будет про нас писать. К счастью, наши старые друзья дали нам ту устойчивость, в которой мы нуждались. Для них мы по-прежнему были Барбарой и Джином, молодой семейной парой с маленькой дочкой, которые пытаются прожить на зарплату лейтенанта флота.

22 ноября я был на занятиях, когда прибежал вестовой и принес преподавателю записку. Он прочитал ее и побледнел, а затем объявил, что президент Кеннеди только что убит в Далласе. Я поспешил домой и нашел Барбару в спальне с бигудями в мокрых волосах рядом с напрасно жужжащей сушилкой. Она стояла как статуя и смотрела в телевизор. Мы бросились в объятья и зарыдали. Всего лишь на прошлой неделе мы верили, что однажды встретимся с президентом и миссис Кеннеди. Барбара даже шутила, что наша дочь Трейси одного возраста с их младшим сыном, которого все звали Джон-Джон. Теперь Кеннеди был мертв, и все мы, вне зависимости от политических взглядов, почувствовали пустоту.

На следующий день 2000 офицеров и военнослужащих по призыву Военно-морского университета пришли на поминальную службу. Целое море синих мундиров и белых фуражек выстроилось рядами вокруг высокой мачты со спущенным до середины американским флагом. Контр-адмирал Чарлз Бергин, начальник университета, сказал, что собравшиеся оказывают последние почести не только павшему президенту, но и «моряку, который отдал свою жизнь, выполняя служебный долг», потому что во время Второй мировой войны Кеннеди был капитаном торпедного катера. Я стоял в скорбном молчании рядом со своими товарищами и думал, как смерть президента скажется на космической программе, потому что судно без капитана неминуемо собьется с курса.

Нам нужно было найти в Техасе место для проживания, и на следующий день ВМС выделили мне и Дику Гордону самолет, чтобы слетать в Хьюстон. Я нашел небольшой симпатичный кирпичный домик, сдающийся в аренду, на Хантресс-Лейн, в одном из кварталов вблизи космического центра, а затем мы с Диком встретились на базе Эллингтон и отправились в долгий путь домой. Когда мы сели на дозаправку на авиастанции вблизи Финикса, все в штабе базы толпились вокруг громко орущего телевизора. Репортеры рассказывали, что владелец ночного клуба в Далласе застрелил Ли Харви Освальда, предполагаемого убийцу Кеннеди, во время его отправки в окружную тюрьму.

Что, черт побери, происходит с нашей страной?

Корабли серии «Меркурий» были названы в честь мифического крылатого гонца, а программа создания двухместного корабля получила весьма удачное имя «Джемини» – по латинскому названию созвездия Близнецов. Трехместные корабли, которые должны были полететь к Луне, носили имя «Аполлон» – имя греческого бога Солнца.

Никто из моего набора не стартовал ранее чем через два с половиной года, а последний из нас полетел лишь почти по истечении шести лет. Четверо погибли, не получив шанса на полет, и лишь четверо из нас прошли по Луне.

Все мы прибыли в Хьюстон под новый, 1964 год: из ВМС США – я, лейтенант Алан Бин, лейтенант-коммандер Ричард Гордон и лейтенант Роджер Чаффи; капитан Корпуса морской пехоты Клифтон Уильямс; офицеры ВВС США: майор Эдвин Олдрин по прозвищу Базз, капитаны Донн Айзли [33] Во многих источниках его фамилия ошибочно транскрибируется как Эйзел. , Уильям Андерс, Чарлз Бассетт, Майкл Коллинз, Дэвид Скотт и Теодор Фриман; наконец, двое гражданских – Уолтер Каннингэм и Расселл Швейкарт.

Вживаясь в Хьюстон, мы одновременно попали в защитную оболочку от неприятных новостей из внешнего мира. Соединенные Штаты испытывали сложности с гражданскими правами и социальными протестами, а за рубежом были Вьетнам и Холодная война. Во времена заваривающихся проблем росла потребность в героях, которые могли бы стать хранителями веры и носителями огня. Будучи новичками среди астронавтов, мы этого еще не осознавали, но эти роли отводились как раз нам.