Дональд Дэвис - Последний человек на Луне

Этот полет имел огромную ценность не только с точки зрения пиара. Мы знали, что русские нуждаются в выходе в рамках их плана полета на Луну, и они только что показали, что это возможно. Если бы я мог предвидеть, что мне предстоит, я бы уделил больше внимания первой маленькой космической прогулке Алексея Леонова.

Я снова работал на консоли «Баки» 23 марта 1965 г., в день долгожданного полета Гриссома и Янга на «Джемини-3». Это был успешный полет: хотя он и продолжался всего три витка, но доказал, что всё оборудование работает и что пилот может осуществить маневр корабля. С технической стороны всё было здорово, но полет получил и немалую публичную славу. Джон Янг и Уолли Ширра сговорились пронести на борт сэндвич с солониной из кафе Wolfie на Мысе, и когда Джон удивил им Гаса и поделился с командиром, по кабине стали летать крошки. Пришлось срочно упаковать сэндвич и собрать крошки, пока они не стали причиной короткого замыкания. Ничего нельзя проносить на борт, если оно не прошло полные испытания на предмет воздействия на ход всего полета, даже сэндвич из Wolfie. Пресса уделила этой истории столько же внимания, сколько и полету в целом, а Гриссом, Ширра и Янг получили взбучку от руководства. К счастью, на этом эпизод и закончился.

Этим летом первые американские боевые части официально отправились во Вьетнам. Морская пехота высадилась на берег в Дананге, встреченная продавцами мороженого и фотографами новостных агентств. До конца года численность американского контингента во Вьетнаме достигла 200 тысяч, и кровавая битва в долине реки Дранг доказала, что эти низкорослые ребята способны остановить нас. На атаки Вьетконга и Северного Вьетнама против американцев был дан ответ в виде кампании массивных бомбардировок под названием «Раскаты грома», в ходе которой каждый день на протяжении трех с половиной лет на Северный Вьетнам сбрасывалось по 800 тонн бомб и ракет.

Летчик ВМС США с авианосца «Констеллейшн», лейтенант младшей ступени Эверетт Альварез, был сбит во время атаки первой волной и помещен в тюрьму, которая стала известна под именем «ханойский Хилтон». Он стал первым из примерно 600 американских летчиков, захваченных в плен на протяжении многих лет Вьетнамской войны. Еще одним пленным, взятым во время первых ударов, стал мой друг по Институту ВМС Боб Шумахер, который мог бы столь же легко оказаться в нашей группе отряда астронавтов, в Техасе, в полной безопасности. Судьба любит такие шутки.

В 1965 году Трейси исполнилось два года, а Барбара не только освоилась в местном обществе, но и стала чем-то большим, нежели простая жена астронавта. Она научилась участвовать в космической игре не хуже других и стала настоящим партнером в моей карьере. В марте, сразу после полета «Джемини-3», она на четыре дня приехала на Мыс, и мне удалось устроить ей экскурсию по моему второму дому вдали от первого – таинственному городу в песках, где работают ракетчики. Однако она не могла приехать туда на запуск в соответствии с негласным и неписаным правилом: жены астронавтов должны находиться дома, в Хьюстоне, вести хозяйство и улыбаться фотографам. Это было нечестно, но тому имелось несколько причин.

Во-первых, был Дик, который считал, что находящаяся рядом с тобой жена отвлекает от работы. Поскольку мы ничего не знали о том, на что в реальности Дик обращает внимание при выборе, кому из астронавтов лететь, никто не хотел подвергать опасности свои шансы и пересекать такие линии, пусть даже и невидимые.

Далее, существовало мнение о том, что супругу нужно «беречь». NASA не хотело, чтобы, если на старте произойдет катастрофа, жена стала свидетелем трагедии. Наверное, они просто не понимали, что она будет столь же потрясена, наблюдая случившееся в Техасе по телевизору.

И наконец, была еще одна причина, вставшая во весь рост в самом начале, еще до полетов «Меркуриев», – секс. Множество привлекательных женщин мечтали о любви с героем космоса, а некоторые из них отдали бы все, чтобы переспать с астронавтом. Такое искушение некоторые из нас находили слишком сильным, чтобы от него отказаться. До того, как рок-концерты стали передвижными праздниками секса, наркотиков и рок-н-ролла, роль лучшего шоу в городе играли астронавты. Мы были привлекательными пилотами, склонными к пьянкам, и являлись магнитами для дам. Астронавту, которому хотелось секса, было достаточно оставить открытой дверь в номере отеля – с немалой вероятностью через несколько минут ее могла закрыть за собой хорошенькая девушка.

Жены оставались в Техасе, а Флорида была местом для игры без правил, полным красоток. Если же ты хотел привезти с собой во Флориду жену и детей, нужно было получить согласие Дика и дать знать об этом другим астронавтам. Конечно, люди вели себя по-разному, и некоторые воздерживались полностью, но недостатка в возможностях не было. Один парень полагал, что любая девушка, достигшая 18 лет, заработала право разделить с ним постель, и собирался удовлетворить это право у максимально возможного их количества. А другого астронавта хоронили с проблемами по части протокола: жена стояла возле могилы, а лучший друг покойного незаметно привел на похороны подругу с многолетним стажем.

В середине 1960-х все это полагалось скрывать. Ни один из астронавтов не развелся, потому что такой скандал мог сказаться неизвестным образом на летной карьере. И муж, и жена могли потерять привилегии своего положения. За выпивкой астронавты могли жаловаться друг другу на кошмары семейной жизни, но рекомендация оставалась неизменной: терпи и не попадай Дику на прицел.

До жен доходили всякие слухи, но некоторые из них просто не хотели слышать о девчонках с Мыса. Барбара относилась именно к этой фракции, и в нашем доме вопрос не обсуждался. Это казалось самым безопасным путем через минное поле, но времена менялись.

«Джемини-4» полетел в июне в четырехсуточный полет с МакДивиттом и Уайтом. Его изюминкой был выход Эда в открытый космос, запечатленный навечно в серии прекрасных фотоснимков. Уайт был физически настолько развит, что так называемая внекорабельная деятельность в его исполнении выглядела легкой забавой. Болтаясь туда-сюда и дрейфуя в космической пустоте, но оставаясь привязанным к кораблю фалом с коммуникациями, по которому он получал кислород и электропитание, Эд держал небольшое ручное устройство для маневрирования и использовал его реактивную струю, чтобы изменять свое положение. Его выход закончился через 21 минуту, и Эд с неохотой вернулся к люку. Если до этого момента все было просто, то забраться обратно в тесную кабину «Джемини» оказалось чертовски сложно, и неожиданно потребовавшаяся тяжелая работа истощила его, невзирая на прекрасную физическую форму. Этот урок просто проигнорировали на фоне прекрасных откликов в прессе, сопровождавших наш первый выход. Как и в случае с Леоновым, всем нам следовало бы уделить больше внимания тому, что в реальности произошло [51] В реальности Уайт не мог закрыть над собой створку люка, потому что пружины замка сварились между собой в условиях открытого космоса. Оба астронавта тянули и дергали крышку примерно 40 минут, прежде чем сумели плотно прижать ее и закрыть, и в результате провели в разгерметизированной кабине 64 минуты. Само это событие и степень его опасности не скрывались от публики, но реальную продолжительность кризиса NASA сумело утаить. .