Влас Дорошевич - При особом мнении

Г-на Максима Горького поздравляют с днем рождения.

Со вторым днем. С днем второго рождения.

Это случилось в тот же день, когда появилась пьеса «На дне».

– Это поворот! Это новый курс! Это новое направление!

Так полагает критика французского журнала «Ля ревю». Так полагает глубокоуважаемый г. Незнамов-Русский [2]. Это мнение разделяют, кажется, все.

Когда я перечитал теперь еще раз «На дне», – мне это мнение показалось ошибочным.

По случаю появления «На дне» г. Максима Горького можно поздравлять с именинами.

Для писателя именины всегда, когда из-под его пера выйдет превосходное произведение. А «На дне» – произведение превосходное.

Но это не день его нового рождения. Никакого поворота нет. Направление не изменилось, и курс остается прежний.

В этом «гимне человеку», – позвольте продолжать так называть произведение г. Максима Горького, – Лука является с проповедью уважения к человеку.

Он входит со словами:

– Я и жуликов уважаю.

Когда несчастная девушка со слезами рассказывает о «Гастоше», – он выслушивает ее, не опровергает, – из уважения к человеку. Из уважения к внутреннему миру человека. Он учит других вселять в людях самоуважение.

– Ты ему почаще говори, что он хороший человек. Он и будет. Сатин развитее Луки.

Но Лука – это дрожжи, которые вызывают брожение.

Лука дает толчок мыслям Сатина.

И у Сатина, у которого «из головы не идет Лука», – вырывается восклицание:

«Не жалеть, а уважать человека нужно. Человека нельзя оскорблять жалостью. Человека надо уважать!»

Если бы у писателей были «присвоенные им гербы», то на своем – гербе г. Максим Горький мог бы написать этот девиз.

Надо быть очень беспечным по части литературы, чтобы находить, будто г. Максим Горький показал нам «новых людей».

«Босяков» в литературе мы видели много.

Их выводили многие писатели и много раз.

Но г. Горький показал нам этих людей в новом свете.

До сих пор. когда выводили босяков, – они вызывали к себе всегда жалость.

«Босяки» г. Максима Горького могут вызвать к себе что угодно. Ужас, негодование или восторг, – это глядя по вкусам и склонностям читателя.

Но согласитесь, что ни Коновалов, ни Артем не вызывают жалости [3]. Про босяка г. Максима Горького уж никак нельзя сказать:

– Ах, какой он бедненький! Силы нельзя жалеть.

А он их рисует сильными.

Жалость мы привыкли считать хорошим чувством.

На жалости построены все наши отношения к несчастным. Т. е. к большинству людей. Потому что несчастных на свете, конечно, больше, чем счастливых.

На жалости построена вся наша филантропия, – и, быть может, потому изо всех филантропических затей ничего не выходит.

Все призреваемые в приютах, работных домах, презирают и ненавидят благотворительные учреждения, которые дают им убежище.

Пребывание там они считают несчастьем для себя.

Девушки идут бог знает на какую каторжную жизнь, только не во всевозможные «магдалинские» убежища [4].

Почему?

Человеческая природа восстает против унижения.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Публикуется впервые по машинописной копии, сохранившейся в фонде газеты «Русское слово» в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки в Москве (ф. 218, ед. хр. 4).

Так полагает критика французского журнала «Ля ревю». Так полагает глубокоуважаемый г. Незнамов-Русский. – «Ля ревю», «La revue demandée» – общественно-политический журнал, выходивший в Париже. Мнение журнала «Ля ревю» изложено в материале без подписи («Русское слово», 1903, 11 марта, No 69), озаглавленном «Сострадание или истина» (Отзыв «Ля ревю» о драме Максима Горького «На дне»). В нем, в частности, говорится: «Слова, вложенные в уста Луки, – для Горького новы, мы чувствуем в них Толстого. Горький до сих пор не был „жалостлив“ к людям. В его лире звучала бодрость, энергия, борьба… Он (Горький) явно колеблется и стоит на перепутье: добрый самаритянин или боец… Перед Горьким два пути: Сострадание или Истина». В No 61 (3 марта) и в No 69 (11 марта) за 1903 г. «Русское слово» опубликовало под псевдонимом Незнамов (Русский) статью «На перепутье („На дне“ Максима Горького»). Было обещано ее продолжение, но оно не появилось. В первой публикации автор утверждал: «Лука – это поворот в творчестве Горького или, еще вернее будет сказать, не самый „поворот“, а признание необходимости сделать поворот, – поворот в сторону любовной работы над человеком, во имя светлой радости в человеке, кто бы этим человеком ни был». К материалу, излагающему мнение «Ля ревю» (к словам «стоит на перепутье»), сделана редакционная сноска: «Французский критик и наш почтенный сотрудник г. Незнамов (Русский) призадумались над одним и тем же вопросом, но приходят к разным выводам». Несомненно, эта полемика была причиной написания Дорошевичем отзыва «При особом мнении», который он тем не менее по какой-то причине не захотел опубликовать. Незнамов-Русский – псевдоним русского публициста, религиозного деятеля, проповедника Григория Спиридоновича Петрова (1866—1925). Добрый самаритянин – герой библейского предания (Евангелие от Луки), оказавший помощь ограбленному разбойниками путнику-иноверцу. Здесь: праведный, справедливый человек.

…ни Коновалов, ни Артем не вызывают жалости. – Коновалов – герой одноименного рассказа (1896) М. Горького. Артем – герой рассказа М. Горького «Каин и Артем» (1898).

…всевозможные «магдалинские» убежища. -Приюты для падших женщин, как правило, носили имя святой Марии Магдалины.