Вера Савинцева - Отзвуки театра. Избранные рецензии

© Вера Савинцева, 2016

ISBN 978-5-4474-9406-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Уважаемые читатели,

В сборнике представлены рецензии 2008—2015 годов, частично опубликованные в изданиях «Мариинский театр», «Санкт-Петербургский музыкальный вестник», «rusinn.com» («Испания по-русски»). Часть материалов публикуется впервые.

Автор выражает благодарность редактору газеты «Мариинский театр» И. Г. Райскину, редактору издания rusinn.com Лоле Мачадо, пресс-службе Пермского оперного театра (в сборнике использованы фотографии Антона Завьялова, Алексея Гущина, Эдварда Тихонова, Павла Семянникова и других), а также докт. иск. Полоцкой Е. Е. за ценные замечания.

Вера Савинцева

Известно, что в рукописи Чайковского список действующих лиц оперы «Пиковая дама» начинается с Графини (на это указывает исследователь творчества Чайковского П. Е. Вайдман). Интерпретация этой знаковой партии становится центром и «точкой притяжения» всех драматургических линий в спектакле. Это качество драматургии воплощено в спектакле, который прошел на сцене Михайловского театра 4 июля 2008 года и был посвящен юбилейному, тысячному воплощению образа Графини Еленой Образцовой. Напомним – певица впервые исполнила партию Графини в самом начале своей творческой карьеры – двадцатипятилетней, 10 января 1965 года, в Большом театре.

Нынешний спектакль Михайловского классичен (режиссер – Станислав Гаудасинский, сценография – Семен Пастух). Сценическое пространство организовано симметричными линиями, декорацией всех картин, кроме последней, становится решетка Летнего сада. Лишь постепенно смыкается пространственная перспектива, теряется из виду Адмиралтейская игла, уходит небесная голубизна. Декорация картины в Игорном доме – камерная, «закрытая», тем не менее сукно игрового стола не довлеет, а вписано в изысканный интерьер, по цветовой гамме напоминающий Малахитовый зал Зимнего дворца.

В постановке Михайловского театра опера Чайковского предстает обобщением трехвековой традиции. Эстетика придворной Пасторали пронизывает весь спектакль. Танцы поставлены в стилизованных исторических костюмах (хореограф – Никита Долгушин, художник по костюмам – Галина Соловьева), в придворных картинах ничто «не нарушает «бонтон». В конце Третьей картины образ императрицы Екатерины II представлен на сцене.

Интерпретация оркестровой части (дирижер – Станислав Кочановский) – сдержанная, внимательная к деталям артикуляции, элементам танцевальности – заставляет вспомнить о «моцартиане» Чайковского. Лирические сцены Германа и Лизы (Оксана Крамарева, Василий Спичко) полны трепетности, теплоты, живого чувства. Эмоциональный ток «симфонической оперы» (Б. Асафьев) – словно под строгим аристократическим контролем, эмоции прорываются наружу лишь в нескольких моментах – в том числе в сцене Грозы, где убедительно акцентирована роль ударных. Выделены также драматические кульминации Пятой и Шестой картин, которые звучат скорее личностной драмой, крушением внутренних позиций, здесь акцентированы не столько жанровые истоки, сколько параллель женских судеб Графини и Лизы: траурный финал Пятой картины звучит мягче, скорее элегично, вместе с тем заключительное проведение оркестровой темы в Шестой картине полно «бури и натиска».

Партия Графини тщательно проработана в вокальном и актерском плане, насыщена множеством тонких интонационных деталей, тончайшими pianissimo. Даже явление Призрака лишено инфернальных черт, скорее напоминает мистическую, чуть отстраненную «теневую» лирику, более свойственную балетному жанру. Исполнение французской арии (из оперы Гретри) воплощает уточенность, аристократизм, душевное тепло, мягкость, женственность, обаяние… Елена Образцова раскрывает непревзойденное мастерство вокального пения, детальность динамических и тембровых оттенков, а интерпретацию двух одинаковых куплетов с прямо противоположным смыслом можно воспринимать как образ глинкинианы Чайковского 1 1 Напомним о романсах Глинки «Сомнение», «Не искушай» и других. .

Коллектив Михайловского театра после реконструкции еще не стал вполне сложившимся организмом. Тем не менее, некоторые исполнительские шероховатости вписываются в интерпретацию оперы, дополняют общую картину, а интонационные неточности воссоздают поэтичную бытовую атмосферу. Партия Томского (Николай Копылов) лишена демонических инфернальных черт, насыщена галантной кантиленой.

В то же время в спектакле Михайловского театра такое детальное, вдумчивое, разноплановое интонирование куплетной формы, которое представляет Елена Образцова в партии главной героини – словно бы не под силу ни исполнителям придворной Пасторали (Прилепа – Светлана Мончак, Миловзор – Наталья Яркова), ни Томскому, ни Елецкому (Дмитрий Даров), ни даже Герману в его финальной арии «Что наша жизнь? – Игра!». Все эти персонажи так и остаются «в тени», под гипнотическим влиянием Арии Гретри.

Юбилейный спектакль Елены Образцовой раскрывает значительный акцент на лирических, бытовых сценах. Возможно, такое решение представляет некоторую полемику не только с идущей ныне версией Мариинского, но и с постановкой Мейерхольда, которая была представлена на сцене Михайловского в 1935 году, в то же время, следуя за Мейерхольдом в ключевых моментах: «Выделяя в Графине властную силу женщины, он отнял у нее палку и вручил веер: «Почти нет старости!» 2 2 В. Э. Мейерхольд. Пиковая дама. Замысел. Воплощение. Судьба. Документы и материалы. Спб., 1994.

04.07. 2008.

В Москве с 30 сентября по 10 октября состоялся Третий театральный фестиваль «Территория», включавший в себя обширную полижанровую программу. В числе музыкальных событий фестиваля – дирижерский мастер-класс Теодора Курентзиса, музыкальные фантазии-комментарии на тему «Реквиема» Моцарта и несколько премьер, написанных современными композиторами специально для фестиваля, которые состоялись 8 октября в проекте «Музыка без границ» в Центре Павла Слободкина.

Мастер-класс Теодора Курентзиса «Зачем оркестру нужен дирижер» – менее всего имел дидактический характер. Дирижировать приглашались люди из публики, порой даже почти без музыкальной подготовки. Смельчакам, вызвавшимся на рискованный эксперимент, по ходу дела подсказывали размер, напоминали схему дирижирования, уточняли единицу пульсации. «Смотрите, оркестр играет сам. Почему у вас не играет? – Потому что исполнитель должен знать, что он хочет. – Смотрите, я сыграю вот так, но они мне не поверят. А сейчас сделаю так, и поверят». В мастер-классе приняли участие композитор Сергей Загний и критик Екатерина Бирюкова. Происходящее захватывало множественностью смысловых акцентов, многогранностью возможностей интерпретации. Оркестр и хор чутко реагировали на малейшие детали. Нашлось место даже парадоксальным шуткам на моцартовском материале: