Максим Калашников - Борьба исполинов

Затем Кейси принялся чистить оперативный отдел своего ведомства.

Как пишет Швейцер, в руководстве и планировании деятельностью ЦРУ сидели высокоинтеллектуальные выпускники университетов Гарварда, Принстона и Йеля. То были «агенты в накрахмаленных воротничках, с невысокими творческими способностями, нервные и слишком чувствительные люди». Они боялись нарушить закон. А Кейси, наоборот, считал: хороший агент лишь тот, кто не боится ради успеха дела нарушать законы. И в суждении своем ирландец опирался на личный опыт времен войны с Гитлером. Более того, в разведке нужны не бюрократы, а люди с талантом предпринимателей. Мастера добывать информацию и придумывать головокружительные схемы операций с использованием всех возможных способов действия. (В этом Кейси чертовски похож на Йена Флеминга, одного из организаторов британской разведки в 1939–1945 гг., которому тоже пришлось заниматься тайными операциями.)

Кейси приступил к реорганизации всего процесса командования тайными операциями и обеспечения их секретности. Оказывается, в ненормальные семидесятые годы эти операции планировались и обсуждались с участием соответствующих ведомств и департаментов правительства. Они же контролировали секретные акции. Получалось, что все тонуло в бюрократических увязках и проволочках. К тому же о предстоящих архитайных операциях знал огромный круг людей, каждый из которых мог быть завербованным агентом советской разведки. С конца шестидесятых руководителем планирующей группы выступал советник президента США по нацбезопасности, а среди допущенных к обсуждению лиц числились заместители министра обороны, заместитель госсекретаря по вопросам политики и его ассистенты, глава Объединенного комитета начальников штабов…

Тайна, известная больше чем троим, – уже не тайна. Прежняя процедура контроля над особо деликатными миссиями ЦРУ приводила к тому, о чем говорила грустная шутка времен Русско-японской войны: «От Хуанхэ до матушки Волги все знали секретный план».

Кейси настоял, чтобы контроль над тайными операциями ЦРУ сосредоточился целиком в руках «ставки главковерха», органа для ведения войны против нас – все той же НСПГ.

Удалось добиться главного: секретности. Членов НСПГ не нужно было оповещать, в какой день будет обсуждаться та или иная операция. Записи, сделанные в ходе совещаний, оставались на столах. Выносить их запрещалось. Обсуждение операций велось только членами НСПГ без участия технического персонала.

Кейси сделал многое, что диктовалось обычным здравым смыслом человека эпохи Второй мировой, которому уже в сороковых годах пришлось столкнуться с гитлеровцами, тогдашними «пришельцами из будущего».

Прежде всего новый шеф отказался молиться на компьютерные модели, применявшиеся в семидесятые. По его мнению, можно было утонуть в тысячах фактов, не увидев сути. Он считал, что чаще всего очевидное труднее всего доказать. Что в большинстве случаев «тайное» лежит на поверхности. А система подачи многословных рапортов – медлительна, обременительна и противоречива.

Кейси сделал ставку не на нудных аналитиков и бюрократов, а на людей, способных быстро и точно улавливать суть событий. Своим ближайшим помощником Барон-Кейси сделал журналиста, редактора журнала «Форчун» Герба Мейера. «Офицером связи» между шефом ЦРУ и Белым домом стал экономист Дэвид Вигг, создавший оригинальную схему отслеживания всех объемов твердой валюты, которые попадали в руки Москвы. А во главе полугосударственного Национального совета по делам разведки сподвижник Рейгана уговорил стать Генри Роуэна, экс-директо-ра «РЭНД-корпорации», одного из мощнейших «мозговых трестов» Америки. (Который, заметим, состоит не из «зажатых» и зашоренных чиновников, зависимых от благоволения начальства, а из умных независимых экспертов, способных думать раскованно. И проникать в проблемы на границах разных ведомств.)

Именно Билл Кейси, Мейер и Вигг смогли разглядеть главную слабость советской экономики, развившуюся с начала 1970-х гг. – лень правящей элиты, которая, надеясь на потоки нефтедолларов, перестала развивать действительно передовые отрасли производства.

Отсюда следовал стратегический вывод: сбей цены на нефть и газ, уменьши всеми способами приток валюты в СССР – и добьешься успеха.

Казалось бы, эта слабость лежала на поверхности. Однако ее много лет не могли увидеть рати церэушных бюрократов во всеоружии самой совершенной компьютерной модели экономики типа SOVMOD.

Во-вторых, Кейси начал широко использовать источники информации вне ЦРУ, в среде делового мира. Ведь банкиры, бизнесмены и предприниматели также пользуются разведывательными приемами в своей работе, добывая важнейшие сведения. К тому же крупные корпорации обладают и своими частными разведслужбами, зачастую работающими эффективнее государственных.

«Проект этот стал во многом переломным для ЦРУ, деятельность которого до сих пор концентрировалась на сильных сторонах Советского Союза: его военном могуществе, резервах золота и помощи зарубежным союзникам… «Билл считал, что мы всегда сосредоточивались на их сильных сторонах, но никогда на слабых, – вспоминает Мейер. – Если разведка и в самом деле должна быть орудием политики, то политики должны знать и слабые стороны Москвы, чтобы их использовать…

… Замысел ведения Америкой экономической войны против Советского Союза родился в голове у Кейси практически во время Второй мировой войны. Так что никого не должно удивлять то, что он надеялся разорить Советы…

… У Билла было достаточно личных контактов… Он знал многих крупных банкиров и бизнесменов. Он постоянно разговаривал по телефону, требовал информацию, имел проверенные, надежные данные, просил о разных услугах…» (Питер Швейцер. Победа. С. 55–56.)

Самое интересное, что прежний персонал ЦРУ принял новые методы работы с ропотом и внутренним сопротивлением! Да так, что Кейси пришлось отселить русский отдел подальше из Лэнгли – в предместье Вашингтона. Так, чтобы на его работников не влияли старые, закосневшие в своих методах кадры.

Кейси и его соратники пошли в развертывании экономической войны еще дальше: они предложили увеличивать советские затраты в валюте, устраивая кризисы в подконтрольных нам странах, разжигая там войну. Прежде всего – в Польше и Афганистане. А то, что Кейси входил в «ставку» НСПГ, обеспечивало быстрое воплощение замыслов всей мощью американского государства, с прикрытием в виде самого президента Рейгана. А тот знал, что делает, и не боялся взять на себя ответственность.

Таким образом, Кейси построил работу Центрального разведуправления как предпринимательской, делократической, а не бюрократической структуры. Он подчинил его деятельность одной главной задаче – сокрушению стратегического противника Соединенных Штатов. (Позже футуролог Элвин Тоффлер напишет, что ЦРУ превратилось в суперкорпорацию.) Так было выковано «острие копья» в новой войне-психотриллере, в схватке титановсупердержав. В схватке, весьма рискованной для американцев.