Виталий Аксенов - Сокровища Третьего Рейха. Судьба похищенных шедевров

Однажды Гитлер похвастался партией приобретенных картин и неожиданно подвергся разносу Поссе за пристрастие к «мюнхенской школе», по мнению профессора, провинциальной: «Она не соответствует рангу будущей галереи, какой я ее представляю!» Вряд ли фюрер знал, что такое «мюнхенская школа», и, не терпящий никаких возражений, он робко выслушивал назидания профессора.

Но вернемся к рассказу о нем доктора Колера:

«Профессор знал все, связанное с картинами и скульптурами, как те картины, которые предназначались для музея фюрера (сам отбирал как-никак!), так и те, которые были складированы в тайных розенберговских «депо». (В хранилищах рейхсляйтера Розенберга собиралось все, что его зондеркоманды натащили из оккупированных стран.)

Ганс Поссе. Директор Дрезденской галереи. Ему фюрер поручил почетную миссию по отбору экспонатов для своего музея в Линце

Поссе сделал решительное заявление: Розенберг не умеет наладить хранение ценностей, поэтому все должно принадлежать одному хозяину.

Борман горячо одобрил эту идею (подброшенную его же человеком!) и поставил вопрос, на который мог быть лишь однозначный ответ: все надо объединить в руках «лучшего друга художников и скульпторов, великого фюрера германской нации Адольфа Гитлера».

И личный искусствовед Гитлера успешно начал работу в Голландии. 28 ноября 1940 года Поссе докладывает Борману, что им отобрано 68 произведений, среди которых работы Брейгеля, Рубенса, Рембрандта, Рейсдаля, Каналетто. О работе в Голландии мы расскажем подробно и отдельно – это увлекательная детективная история, которая сегодня все еще горячо обсуждается специалистами. Вырученную за реализацию ценностей по разделу «дегенеративное искусство» валюту Поссе получал в Дрезденском банке и тут же покупал на нее работы старых мастеров. В своих беседах Гитлер упомянул о том, что он погасил задолженность одной обанкротившейся еврейской фирмы и получил прекрасную коллекцию мастеров. В этой акции не последнюю роль сыграл доктор Поссе. А дело было так.

Фриц Мангеймер, банкир и мультимиллионер, вовремя успел уехать из Германии в Голландию, где он собрал блестящую коллекцию картин, ювелирных изделий и гобеленов. Внезапная смерть банкира в августе 1939 года поставила в тяжелое положение его банк в Амстердаме, который вынужден был расплатиться с кредиторами частью коллекции. Поссе немедленно сообщил Борману о возможности по дешевке приобрести великолепную коллекцию. 4 февраля 1941 года Борман послал в Гаагу срочную телеграмму рейхскомиссару Голландии генералу Шмидту:

Срочно!

Прошу немедленно известить доктора Поссе, находящегося в Гааге, что фюрер желает закупить коллекцию Мангеймера.

Фюрер поручает Поссе купить данную коллекцию.

Прошу господина рейхскомиссара не санкционировать продажу в другие руки и оказать содействие Поссе в немедленной покупке коллекции.

Хайль Гитлер!

Рейхскомиссар «не санкционировал» в другие руки, и Поссе немедленно принялся за дело и преуспел, пригрозив владельцам, что «…если я картины не получу, их просто конфискует гауляйтер Шмидт как «вражеское имущество»«. «Оккупированные владельцы», оценив ситуацию, спорить не стали, и за 5 миллионов гульденов (около 7 миллионов марок) Поссе приобрел коллекцию, которая стоила в несколько раз больше. Особый интерес представляла для Поссе Италия – прочтем хотя бы одно донесение профессора:

Лично рейхсляйтеру Господину Борману Оберзальцберг под Берхтесгаденом. Глубокоуважаемый господин рейхсляйтер! Докладываю, что вчера, 23 марта 1941 года, я возвратился из 14-дневной поездки в Италию.

Благодаря предварительной работе принца Филиппа фон Гессена стало возможным приобрести для фюрера около 25 картин, среди них:

– портрет неизвестного знатного мужчины (Тициан);

– великолепный двойной портрет (Тинторетто, 1562)… Портрет жены композитора Россини на фоне интерьера.

В результате этих итальянских приобретений средства, предоставленные мне, оказались исчерпаны. Я уже обратился к господину рейхсминистру д-ру Аммерсу с просьбой пополнить счет в посольстве Германии в Риме. По пути я побывал в Мюнхене и посмотрел доставленные из Парижа великолепные полотна Рубенса, Ф. Гальса. В мое отсутствие в Мюнхен прибыл четвертый транспорт с 19 картинами, а также с тремя ящиками произведений искусства, полученных в Голландии из коллекции Кёнигса. Картины после осмотра нашими реставраторами будут переправлены для «музея фюрера».

Хайль Гитлер!

Нет, не зря трудился энергичный профессор, и рейхсляйтер Борман был им очень доволен. И только с Эрихом Кохом Поссе не смог найти взаимопонимания.

Приехав в Кенигсберг, чтобы отобрать ценности для Гитлера, Поссе осмотрел выставленную там в Королевском замке знаменитую Янтарную комнату, украденную немцами из Царского Села. Восхищенный Поссе немедленно заявил, что Янтарную комнату придется отправить «дорогому фюреру». Кроме того, она сослужит и другую службу – доктора советуют Гитлеру почаще находиться в благотворном янтарном поле, которое очень успокаивает (известно, что фюрер страдал приступами истерии и, конечно, нуждался в такой терапии). Это сообщение совсем не понравилось гауляйтеру Восточной Пруссии Эриху Коху, у которого были свои виды на Янтарную комнату. Как бы то ни было, но после визита в Кенигсберг, вернувшись в Дрезден, Ганс Поссе скоропостижно скончался 7 декабря 1942 года, хотя и был абсолютно здоров. Его похоронили с государственными почестями. И было за что – Поссе собрал для любимого фюрера 1200 картин первоклассных мастеров. На похоронах Геббельс отметил, что доктор Поссе «с беспримерным проникновением в суть дела, с усердием ученого и рвением коллекционера блестяще выполнил поручения самого фюрера и, осуществляя свою миссию, превзошел все достигнутое им в предыдущий период». До своего последнего часа он неутомимо работал для выполнения особого задания, и можно сказать, что в результате этой деятельности он увенчал самым блестящим свершением свою столь богатую успехами жизнь… Город Линц с полным правом присвоил доктору Поссе звание почетного гражданина, ибо он оставил в этом городе нерукотворный памятник».

К счастью, «памятник» так и остался «нерукотворным»! Ганс Поссе вел дневник, где скрупулезно фиксировал свои «приобретения».

Вдова Поссе завещала все свое имущество и дневник мужа племяннице Г. Зайлер, которая передала дневник помощнику Поссе К. Хаберштоку – «для ознакомления», но обратно его не получила. Помощник Хабершток решил припрятать дневник в секретном отделе Германского национального музея в Нюрнберге – ведь сведения, которые можно было почерпнуть из пометок Ганса Поссе, наверняка стоят многие миллионы долларов.