Владимир Шулятиков - Из теории и практики классовой борьбы: Происхождение командующих классов. Основы их идеологии. Вопрос об интеллигенции.

Создается нелепейшая, но имевшая в истории столь роковое значение, экономическая фикция, будто в орудиях и средствах производства скрыта какая-то чудодейственная сила, будто орудия средства помимо приложения к ним труда рабочего, сами по себе способны производить. Именно на подобном удивительном предположении обосновывается и право собственника орудия на продукты, производимые при помощи этого орудия.

Спрашивается, как подобное предположение могло сложиться, как могло оно приобрести столь великий кредит и пользоваться этим кредитом почти вплоть до наших дней?

Ответ подсказан нашим предыдущим изложением. Фикция права собственника орудия на продукт, выработанный при помощи этого орудия сложилась под влиянием известных организационно-производственных отношений: первобытной общины. Ход и порядок всех работ определялся организатором. Вырабатываемый членами общины продукт поступал в распоряжение организатора, который его распределял. Средства производства, в свою очередь находились в распоряжении организатора, (который, если требовалось, распределял и их). Общинники повторяли процесс отдачи продуктов в распоряжение организатора из поколения в поколение, иногда на протяжении веков. Таким путем выработалось определенное «психическое приспособление», – определенная привычка; выработался взгляд, согласно которому продукт не является плодом труда каждого отдельного работника, а добывается и получается действием организующей воли [12] Отголосок этого взгляда представляет, напр., вера греческого землепашца в промысел божества, посылающего урожай и богатство. Его божество – это верховный организатор производства; идея о божестве развилась из культа предков организаторов. Или воззрение разных народов, согласно которому всякая удача в предприятиях зависит от воли и милости богов. .

Далее, подобного рода действие организующей воли начинают приписывать орудиям и средствам производства.

Происходит это вот каким образом. Организатор из поколения в поколение распоряжается орудиями. Помимо его указаний и контроля орудия не применяются к делу. Орудие лежит, как мертвый капитал, пока организатор не подаст соответствующего сигнала, не сделает приказания. Но если акт употребления орудия рядовой член общины никак не мог представить себе вне вмешательства организатора, если, так сказать, за орудием, в его представлении, всегда стояла личность организатора, то, естественно, с течением времени мог сложиться своеобразный «анимистический» [13] Предания первобытных и малокультурных народов сохранили нам множество отголосков подобного воззрения. Орудия, принадлежащие легендарным организаторам, всегда оказывается наделенными чудодейственной силой. Когда Патрокл или Гектор облачаются в доспехи Ахилла, им сообщается сила и храбрость последнего. Герои народных сказок постоянно обладают какими-нибудь волшебными жезлами, лампочками, перстнями и проч. Эти предметы являются наследием, полученным ими, тем или иным путем, от каких-нибудь фантастических существ, олицетворяющих «организаторскую волю»: в этих предметах «почил дух» их первоначальных собственников; и означенный «дух действует, когда их новым собственникам необходимо совершить какой-либо подвиг. взгляд на орудия. Орудие начинают как бы одухотворять; в нем как бы кристаллизуется «личность» его владельца. Совершается процесс своеобразной «интроекции». Когда орудие берут у его владельца и употребляют для работы, то этот владелец как бы тоже принимает участие в работе. А участие организатора в работе обходится рядовому члену общины дороговато: И организатору отходит львиная доля продуктов [14] Напр., Кук передает следующие любопытные факты: Один начальник на Таити, у которого было два гвоздя, получал от них довольно значительный доход, ссужая их своим соотечественникам для пробития отверстий во всех тех случаях, когда их собственные средства были недостаточны. «Старейшины каролинских островов также обогатились от отдачи в ссуду гвоздей.» И далее: «Если случайно иностранное судно оставляет у них на островах какие-нибудь старые куски железа, то они принадлежат по праву тамолам (старейшинам), которые заставляют делать из них по возможности лучшие орудия. Эти орудия составляют фонд, из которого тамол извлекает значительный доход, потому что он отдает их в ссуду, а ссуда оплачивается довольно дорого». (Цитиров. в изложении Н. Зибера – op. cit. стр. 398; курсив наш). Приведенные данные, между прочим, весьма красноречиво подчеркивают роль металлических орудий в первобытном обществе, их дифференцирующее значение, отношение к ним организаторов (право собственности на них). .

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Ст. 48 (курсив наш), 52, 53.

Н. И. Зибер. «Очерки первобытной экономической культуры», стр. 176.

Ibidem, стр. 174.

Зибер. «Очерки», стр. 176.

Ibid. стр. 176.

Ibid, стр. 175.

См. Демор, Массар и Фандерфельде – «Регрессивная эволюция в биологии и социологии». Перевод с французского под ред. Д. Корончевского и В. Фаусека. – Стр. 89.

См. цит. работу Н. Зибера. Типичный образец коллективного владения орудиями производства дает, напр., родовая община африканцев кабилов: «Родовая община доставляет каждому из своих членов орудия для работы, оружие и капитал для торговых предприятий или для занятия ремеслом, если кто захочет ему посвятить себя». (См. книгу Гроссе, стр. 219).

Консерватизм психики организатора, протест последнего ко всякого рода новшествам освещен в интересной статье тов. А. А. Богданова «Авторитарное мышление» (сб. «Из психологии общества», стр. 105).

Подобного рода историческими противоречиями богата, напр., эпоха конца средних веков, эпоха так назыв. первоначального капиталистического накопления. Технические изобретения той эпохи лишили «права на существование» массу феодалов-организаторов: они также прибегли к захватам, притом захватам самых грандиозных размеров (захват крестьянских полей под пастбища для овец; таковы зачатки шерстяной промышленности). – Или, насилие, выразившееся в усилении крепостного права: это насилие обязано своим происхождением именно тому обстоятельству, что технический прогресс обесценил организаторские способности феодалов старо-»патриархального» типа.