Array Коллектив авторов - Вверх по реке времени. Российские школьники об истории XX века. Сборник работ стипендиатов Фонда Михаила Прохорова – лауреатов Всероссийского исторического конкурса старшеклассников «Человек в истории. Россия – XX век»

Бабушка все пыталась уйти с работы, чтобы не видеть такого безобразия. Но председатель колхоза (Н.П. Романенко) не отпускал ее и даже шантажировал. Правдами и неправдами, ей все-таки удалось уволиться.

Мы очень надеялись, что много интересного и полезного для нашего расследования даст посещение Виктора Андреевича Ковалева, который долгое время работал в колхозе «Путь к коммунизму». Его должность называлась парторг. Он занимался тем же, что и председатель колхоза. Как бы дублировал его.

Виктор Андреевич очень тщательно приготовился к встрече с нами. Он заранее отыскал газетные вырезки и свои старые блокноты, куда он ежедневно заносил различные колхозные мелочи. Но и память его никогда не подводит. О строительстве «БАМа» Виктор Андреевич говорил долго и обстоятельно. Правда, началось оно еще без него, в 1974 году. Председателем колхоза был тогда Н.П. Романенко, парторгом – A.C. Козлов.

По словам Виктора Андреевича, доярка в 70-80-е годы XX века получала в колхозе в среднем 146 рублей, парторг – 220 рублей, председатель колхоза – 240 рублей, а первый секретарь райкома партии – 300 рублей.

Виктор Андреевич подтвердил, что строительство «БАМа» являлось тогдашним «нацпроектом». Колхозы должны были перейти на определенную специализацию. В Новом Курлаке решили поднимать в животноводстве – молочную отрасль, а в полеводстве – выращивание картофеля.

Молочный комплекс в колхозе «Путь к коммунизму» (Виктор Андреевич назвал его «комплекс для беспривязного крупногруппового содержания коров») был «пилотным». То есть тут хотели проверить, как все будет действовать.

Вело строительство Аннинское СМУ (строительно-монтажное управление). Виктор Андреевич начертил для нас подробный план комплекса. Он состоял из двух блоков размером 120 х 32 м каждый, соединенных доильным залом. Наземная часть комплекса была высотой 5 м, подземная – 4,8 м. Каждый блок был рассчитан на 200 голов. Из-за высокой механизации труда обслуживать 200 коров должны были по проекту всего 8 доярок.

Действительно, был предусмотрен кормоцех, где коровья пища размельчалась и по транспортерам передавалась прямо буренкам. Молоко по специальным трубам сразу поступало в предусмотренный для этого молочный зал, оборудованный холодильниками. Скотникам тоже почти нечего было делать, ведь навоз сам проваливался под решетки.

Стоимость комплекса составила 1 млн 200 тыс. рублей (не деноминированных! – уточнил Виктор Андреевич). Если всмотреться в такой проект, то он действительно покажется грандиозным. Но почему-то сразу все пошло вкривь и вкось. Первый блок комплекса открыли в 1977 году – это Виктор Андреевич помнит очень хорошо. Второй блок никогда и не открывался.

Чистка навоза по проекту должна была проводиться раз в пять лет, но не было произведено ни одной. «Жидкая фракция» (выражение В.А. Ковалева) быстро затопила насосы (они были смонтированы чересчур низко), и они вышли из строя. Ни одного грамма «жидкой фракции» не откачали из подвалов комплекса. Аммиак «жидкой фракции» стал сочиться в молочный зал.

Четыре коровы упали вниз почти сразу после открытия. Их вытаскивали лебедками, ведь они летели почти пять метров! На то, чтобы вытянуть одну корову, уходили часы: коровам не объяснишь, что им пытаются помочь, они сопротивлялись, как только могли. После того как количество «жидкой» и «твердой» фракции увеличилось, коровы начали там плавать.

Виктор Андреевич пояснил, почему чугунные решетки не выдерживали веса коров. Дело в том, что время от времени какая-то из них уходила в запуск. Тогда другие коровы прыгали на нее, так что рассчитанный по проекту вес сильно возрастал.

В быстром закате этого нацпроекта сыграл, по словам Виктора Андреевича, свою роль и «человеческий фактор». Восемь доярок работали в две смены. То есть, по существу, коровы, которые привыкают к одному человеку, не знали своих хозяек. К тому же нагрузка на одну доярку (50 коров) оказалась непомерно высокой. Платили им немного – стараться не было выгоды. Коров стали «списывать» из-за недостаточности удоев.

Скотники тоже получали копейки. Виктор Андреевич рассказал, что двое из них (Н.И. Сысовский и В.М. Вощинский) действовали так. Один грузил корм на одном конце транспортера, а второй стоял на другом конце. Время от времени Сысовский укладывал на движущуюся ленту полный мешок корма, а на финише этот мешок попадал прямо в сани сотоварища, который спешил в село, чтобы продать его (в основном, за самогон). Это был дополнительный заработок скотников. Но страдали недоедавшие коровы.

По количеству надоев курлакский колхоз, обладатель современнейшего комплекса, занимал одно из последних мест в районе. Планы, которые спускались сверху, не выполнялись. Но от руководства колхоза, сказал Виктор Андреевич, требовали неукоснительного выполнения плана. Сводки должны были подаваться каждый день. И если показатели были ниже положенных, то, по образному выражению Виктора Андреевича, надо было без приглашения ехать в район и «прихватывать с собой розгу».

Из затруднений выходили по-разному. Например, с негласного согласия районного начальства собирали молоко в частном секторе, то есть у жителей села, и записывали его как колхозное.

Или поступали так. Ехали в соседнее село Тишанка и покупали там масло (жители этого села славились своей хозяйственностью). В районе масло принимали в счет молока: один килограмм масла заменял 25 л молока. Но если в Тишанке за килограмм масла надо было платить 5 рублей, то в районе за него на колхозный счет поступало 2,5–2,7 рубля. Разницу должны были выплачивать из своего кармана колхозные специалисты (председатель, парторг, зоотехники, ветврачи).

Записные книжки В.А. Ковалева – это, без преувеличения, ценный исторический материал. По ним можно написать целое большое исследование. Тут, как из мозаики, складывается курлакская история того период социализма, который имел название развитого (в блокнотах зафиксированы 1978–1988 годы).

Бесконечные собрания, заседания, пленумы, совещания и рядом – планы по молоку, шерсти и мясу, центнеры проса, ржи и пшеницы, вывозка соломы, подписка газет, участие в учительских семинарах, постоянная борьба за дисциплину труда – это только маленький перечень того, что можно узнать из блокнотов.

Создается впечатление, что тогда существовало как бы два мира. Один – мир районных начальников. Они все время требуют отчетности в трехдневный срок, «улучшить», «уделить внимание», «совершенствовать», «серьезно заниматься» и так далее. Но этот мир кажется виртуальным. Как будто районное начальство сделано не из того же теста и не видит дальше своего носа.

Совсем другой мир – реальная колхозная жизнь с падежами скота и негульными стадами, вечно пьяными скотниками и часто нетрезвыми доярками. Чуть ли не на каждой странице блокнотов можно прочитать: «пьяна в стельку во время обеденной дойки», «отвез муку своему тестю», «групповая кража фуража», «пьян на заседании правления, ругань и угрозы на заседании».