Иван Тургенев - Памяти А. В. Дружинина

Мм. гг.!

19 января нынешнего года мы лишились одного из старейших и деятельнейших наших сочленов, Александра Васильевича Дружинина. Собираясь в первый раз после его кончины, вы, без сомнения, с сочувствием выслушаете несколько слов, посвященных воспоминанию о человеке, который может быть назван одним из главных основателей нашего фонда.

Мы не станем распространяться перед вами о значении Дружинина как литератора; мы намерены коснуться его деятельности, насколько она относится к нашему обществу. Близким знакомым Александра Васильевича хорошо известно, что мысль об основании Литературного фонда, наподобие того, который уже около ста лет существует в Лондоне, пришла ему давно, раньше, чем кому-нибудь из его сверстников. Он предался этому делу со свойственною ему добросовестностью и той неустанной, хотя не шумной, настойчивостью, которая составляла отличительную черту его характера и выразилась, между прочим, и в избранном им гётевском девизе: ohne Hast, ohne Rast (Без поспешности, без отдыха) [1] «Ohne Hast, ohne Rast» — эпиграф редактировавшейся Дружининым «Библиотеки для чтения», неточная цитата из стихотворения Гёте, входящего во вторую часть (1821 г.) альманаха «Кроткие Ксении» («Zahme Xenien»). . Он стал собирать все нужные сведения, вникать во все подробности; просил отъезжавших приятелей доставить ему устав и годовые отчеты лондонского фонда, завел переписку об этом предмете, возбуждал прения о нем в обществе и литературе; напечатал большую, замечательную статью, [2] …напечатал большую, замечательную статью… – Имеется в виду статья Дружинина «О литературном фонде» – Библиотека для чтения, 1857, № 11, отд. III, стр. 1–28. в которой изложил необходимость и пользу подобных предприятий.

Когда же, наконец, его мысль привилась и начала переходить в практику, он принял самое живое участие в уяснении и утверждении начал, на которых она должна была осуществиться. Каждое творение рук человеческих подвержено ошибкам – и мы не намерены безусловно защищать то, что было установлено тогда; но, сообразив неизбежные препятствия и затруднения, всякий, вероятно, согласится с нами, что достигнутые результаты могли быть названы удовлетворительными и что во всяком случае возможность дальнейшего развития вполне была упрочена. Избранный в члены первоначального комитета, Александр Васильевич стал одним из ревностнейших его деятелей. Тогдашним его товарищам доселе памятны его постоянное трудолюбие и беспристрастие, его заботливое и терпеливое внимание к каждой стороне предлагаемых, часто сложных вопросов и соображений. Неподдельная любовь к родной словесности, высокое чувство справедливости, уважение к труду и к труженикам, искреннее сочувствие нужде и горю высказывались в каждом его слове – и с неменьшей силой высказывалась также вражда ко всему ложному и недоброму. Дружинин обладал в высокой степени тем, что мы называем характером. Он ясно сознавал идеал, к которому стремился и который людям противуположного образа мыслей [3] …людям противуположного образа мыслей… – В первоначальном варианте белового автографа вместо «людям противуположного образа мыслей» было написано и затем густо зачеркнуто: «…смелым, особенно нетерпеливым людям». Очевидно, Тургенев противопоставил Дружинину Белинского, о котором Достоевский также сказал, что он был «самый торопившийся человек в целой России» (Ф. М. Достоевский. Полное собрание художественных произведений, том XI. Л., 1926, стр. 10). мог показаться узким или недостаточным; но он честно служил этому идеалу со всей энергией твердой воли, со всей силой убеждения, которое не боится ни насмешек, ни отрицаний, ни даже одиночества и забвения. Дружинин не сделал бы лишнего шагу вперед; но зато не было власти, которая могла бы заставить его сделать шаг назад или, что еще хуже, махнуть равнодушно рукой. Недаром симпатии Дружинина влекли его к английской литературе, к английской жизни вообще: в этом мире, где бы он, вероятно, занял место в рядах ториев, он находил вполне развитыми и исторически оправданными те начала, которые жили в нем самом: признание человеческой личности рядом с уважением законов и даже преданий, порядок и свободу, взаимно поддерживающие и обеспечивающие друг друга, благоразумную умеренность и неослабное постоянство предприятий. В этом смысле Дружинин может служить примером для многих из нас. Литературный фонд был любимой мыслью Дружинина; пускай же он станет для нас как бы его завещанием! А потому, вспомнив его значение в нашем кругу, чистоту и бескорыстие его жизни, его трудов, его стремлений, почтим добрым словом память честного человека и полезного гражданина и воздадим последнюю дань искреннего сожаления покойному нашему товарищу и главному основателю Литературного фонда Александру Дружинину!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

«Ohne Hast, ohne Rast» — эпиграф редактировавшейся Дружининым «Библиотеки для чтения», неточная цитата из стихотворения Гёте, входящего во вторую часть (1821 г.) альманаха «Кроткие Ксении» («Zahme Xenien»).

…напечатал большую, замечательную статью… – Имеется в виду статья Дружинина «О литературном фонде» – Библиотека для чтения, 1857, № 11, отд. III, стр. 1–28.

…людям противуположного образа мыслей… – В первоначальном варианте белового автографа вместо «людям противуположного образа мыслей» было написано и затем густо зачеркнуто: «…смелым, особенно нетерпеливым людям». Очевидно, Тургенев противопоставил Дружинину Белинского, о котором Достоевский также сказал, что он был «самый торопившийся человек в целой России» (Ф. М. Достоевский. Полное собрание художественных произведений, том XI. Л., 1926, стр. 10).