Иван Тургенев - Письма из Берлина

На днях появилась здесь книга пресмешная и претяжелая, впрочем, очень строгая и сердитая, некоего г. Засса; он разбирает берлинскую жизнь по частичкам, и за недостатком других «элементов или моментов» общественности, с важностью характеризует здешние главные кондитерские… Первое издание этой книги уже разошлось. Это факт замечательный. Он показывает, до какой степени берлинцы рады критическому разбору своей общественной жизни и как им бы хотелось другой… {19} 19 На днях появилась здесь книга ~ и как бы им хотелось другой. – В книге Засса (см. выше) семь глав: 1. Квартиры. 2. Кондитерские. 3. Общественные места. 4. Партии и партийная борьба. 5. Театр. 6. Работа и заработная плата. 7. В обществе. Кондитерские, по мнению Засса (как и по мнению Дронке), заменяли клубы для всевозможных партий и общественных группировок. В задних комнатах имелись читальные кабинеты, снабжаемые газетами по вкусу посетителей. В кондитерской Стенли (Stenely), которую посещают радикалы и либералы, имеется «красная комната», где «ораторствуют». В этой кондитерской Тургенев в 1847 г., по-видимому, бывал с Герценом и Г. Мюллер-Штрюбингом и встречался там с Б. Ауэрбахом ( 1812–1882 ) ( Герцен, т. XI, с. 169–172).

Искусство здесь – увы!.. Представители искусства в Берлине все старики (Корнелиус, Раух, ваятель Тик, Шадов, Бегас – уже ветераны); от их произведений веет холодом и смертью, смертью уже потому, что они почти все заняты сооружением и украшением могильных склепов, надгробных и других памятников. Возле собора воздвигается «Campo Santo» на манер итальянских (как, например, в Пизе, Болонье); Корнелиусу заказаны фрески… Я видел некоторые из них. Их без особого комментария понять нельзя; композиция иногда довольно удачна, но Корнелиус презирает колорит – и, как почти все нынешние художники, – эклектик, аллегорист и подражатель, хотя видно, что ему очень бы хотелось быть оригинальным. {20} 20 Искусство здесь – увы!.. ~ быть, оригинальным. – Тургенев, относясь отрицательно к современному немецкому изобразительному искусству, отмечает эклектизм и отрыв от современной жизни даже у наиболее прогрессивных мастеров с реалистическими тенденциями – скульптора И. Г. Шадова (1764–1850), автора многих памятников и статуи Победы, его учеников – скульптора X. Д. Рауха (1777–1857), скульптора X. Ф. Тика (1776–1851), автора группы «Диоскуры» на перистиле музея и «Нимфы» на фронтоне реставрированного после пожара оперного театра. В статье критикуется и реакционное направление позднего романтизма в немецком искусстве – школа «назарейцев», возникшая в Риме среди работавших там немецких художников – П. Корнелиуса (1783–1867) и др., которые пришли к апологии реакционно-национальных устоев монархизма и католицизма. Campo-Santo – усыпальница королевского дома. «Ich trinke gern aus dem frischen Quell» [1] «Я пью охотно из свежего источника» ( нем. ). , – говорит Гёте, то есть я лучше пойду любоваться фресками Микель-Анджело или Орканьи… {21} 21 …пойду любоваться фресками Микель-Анджело или Орканьи… – Тургенев имеет в виду фрески Микеланджело Буонарроти на плафоне Сикстинской капеллы Ватиканского дворца и фрески художника старой флорентийской школы А. Орканьи (1308–1368) в капелле Строцци во Флоренции. Что мне из этого «пленной мысли раздраженья»? {22} 22 …«пленной мысли раздраженъя»? – Измененная цитата из стихотворения Лермонтова «Не верь себе» (1839). – Со времени моего пребывания здесь фасад музеума раскрасили альфреско, и довольно плохо, нечего сказать. Тут же поставили «Амазонку» Кисса; эта группа очень хороша, особенно лошадь. Новых зданий в Берлине не видать. Театр перестроен после пожара 1843 года. Он отделан очень, даже слишком богато, но во многом грешит противу вкуса. В особенности неприятны искривленные статуи à la Bernini, поставленные между главными ложами. Приторно-сладкий, голубоватый фон картин на потолке тоже вредит общему впечатлению. Над сценой находятся портреты четырех главных немецких композиторов: Бетговена, Моцарта, Вебера и Глука… Грустно думать, что первые два жили и умерли в бедности (могила Моцарта даже неизвестна), а Вебер и Глук нашли себе приют в чужих землях, один в Англии, другой во Франции. – Я с большим удовольствием увидел и услышал снова Виардо. Голос ее не только не ослабел, напротив, усилился; в «Гугенотах» она превосходна и возбуждает здесь фурор. Знаменитая Черито гоже здесь. Она очень мила, но до Талиони, до Эльслер, даже до Карлотты Гризи, ей, «как до звезды небесной», далеко. Дрейшок дал здесь два концерта: это барабанщик, а не пианист; но техника его изумительна. {23} 23 Я с большим удовольствием увидел и услышал снова Виардо ~ техника его изумительна. – Тургенев, называя имена иностранных артистов, гастролировавших зимой 1847 г. в Берлинском оперном театре, по-видимому, сознательно умалчивает о немецких исполнителях. Засс в своей книге, в главе «Театр», называет современный немецкий театр позорной страницей в культуре Германии и указывает на то, что народный театр еще не создан (указ. соч., с. 185–242). О длительных гастролях П. Виардо в Германии см. наст. изд., Письма, т. I; о них много писали русские газеты и журналы – «Северная пчела», «Современник» и др. Тургенев слушал знаменитую певицу в «Гугенотах» не только в Берлине, но и в Дрездене 14 (26) мая вместе с Белинским ( Белинский, т. XII, с. 366). Ф. Черито (р. 1821) – известная балерина. М. Тальони (1804–1884) – знаменитая балерина, гастролировавшая и Берлине, Париже, Лондоне, Петербурге. Фанни Эльслер (1810–1878) – выдающаяся танцовщица. Карлотта Гризи (1821–1896) – итальянская танцовщица, двоюродная сестра знаменитой певицы Джулии Гризи. А. Дрейшок (1818–1869) – известный пианист; был профессором Петербургской консерватории, поражал техникой левой руки.

Здесь с прошлого года существует заведенье, которого недостает в Петербурге. Это огромный кабинет для чтения {24} 24 Это огромный кабинет для чтения… – «Кабинет для чтения» (Zeitlingshalle), организованный радикальным писателем и общественным деятелем Ю. Шиндлером (1818–1885; псевдоним Юлиус Траун), явился, по словам Засса, серьезным конкурентом для кондитерских (указ. соч, с. 83). с 600-ми (говорю – шестью стами) журналами. Из них, разумеется, две трети (почти все немецкие) очень плохи; но все-таки нельзя не отдать полной справедливости учредителю. Немецкая журналистика действительно теперь никуда не годится. {25} 25 Немецкая журналистика действительно теперь никуда не годится. – В отличие от Тургенева, Дронке отмечает необычайный «подъем» в этот период газетной прессы. Несмотря на тяжелый цензурный режим, немецким газетам в этот период удалось сохранить «независимое положение и влиять на общественное мнение». Среди рабочих были популярны органы социалистических партий: «Trierische Zeitung», «Gesellschaftsspiegel», «Westphälische Dampfboot» и др. В тяжелом положении, по мнению Дронке, находились правительственные газеты, которым, учитывая создавшуюся политическую ситуацию, приходилось хитрить, изворачиваться, противоречить самим себе (Дронке. Указ. соч., т. II, с. 73–93).