Максим Горький - О культурах

[1] Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1935, номер 193 от 15 июля, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, номер 164 от 15 июля. // Включалось в третье издание сборника статей М. Горького «О литературе». // Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького).

Съезд литераторов в Париже [2] Съезд литераторов в Париже… – Имеется в виду международный конгресс защиты культуры, состоявшийся в Париже 21–25 июня 1935 года. был организован под лозунгом защиты культуры от разрушительных посягательств на неё со стороны фашизма. Должно быть, предполагалось, что реальное, фактическое наполнение понятия «культура» современной буржуазии определяется всеми членами съезда однообразно и разноречий возбудить не может. Но – так ли это?

Фашизм есть порождение буржуазной культуры, находящейся уже в состоянии гниения и распада, её раковая опухоль. Теоретики и практики фашизма – авантюристы, выдвинутые буржуазией из своей среды. В Италии, Германии буржуазия передала политическую, физическую власть в руки фашистов, командуя ими почти с тою же макиавеллистической ловкостью, с какой средневековая буржуазия итальянских городов командовала кондотьерами. Она удовлетворённо наблюдает и поощряет не только гнуснейшее истребление фашистами пролетариев, но позволяет фашистам преследовать и выбрасывать за границы родины литераторов и работников науки, то есть представителей её же интеллектуальной силы, которой она, ещё недавно, гордилась и хвасталась.

Удовлетворяя стремление хозяина-империалиста к новому «переделу мира» посредством новой всемирной бойни, фашизм выдвинул теорию права германской расы на власть во всём мире, над всеми расами. Эта давно забытая идея больного Фридриха Ницше о приоритете «белокурой бестии» исходит из факта порабощения рыжими и светловолосыми индусов, индокитайцев, мела– и полинезийцев, негров и т. д. Эта идея расцвела в годы, когда немецкая буржуазия, разгромив австрийскую и французскую, пожелала принять участие в колониальных грабежах английской, голландской и французской буржуазии. Эта теория права белой расы на единовластие в мире разрешает каждой национальной группе буржуазии рассматривать не только всех цветнокожих людей, но и белых своих соседей европейцев как варваров, подлежащих порабощению или уничтожению. Эта теория, уже воплощаемая в практику итальянской и японской буржуазией, является одним из реальных фактов, которые наполняют современное понятие – «культура».

Всё более громко раздаются голоса именитых людей европейской буржуазии, они кричат о перепроизводстве интеллигенции, о необходимости сократить образование, поставить «преграды» развитию культуры, даже об избытке техники, о возвращении к ручному труду. Архиепископ Йоркский, выступая на открытии школы в Борнмуте, провозгласил: «Я хотел бы, чтобы всякое изобретательство прекратилось. Если бы я мог уничтожить двигатель внутреннего сгорания, я бы, конечно, сделал это». Его собрат по скомпрометированной профессии, архиепископ Кентерберийский, очевидно, признаёт необходимость техники, ибо проповедует «крестовый поход» против Союза Советов, а новая война, по словам специалистов, будет «войной машин». Если б речи лондонских и римских наместников Христа на земле, а также всех других буржуа – проповедников сокращения роста культуры, людей явно обезумевших со зла на пролетариат или от страха пред неизбежной социальной катастрофой, если б эти речи раздались, примерно, в восьмидесятых годах XIX века, они были бы признаны буржуазией выражением идиотизма, призывом к варварству.

В наши дни, когда буржуазия совершенно утратила различие между мужеством и бесстыдством, – призыв возвратиться к средневековью именуется «мужеством мысли».

Итак, мы видим, что буржуазная культура Европы не является «монолитным целым», какой изображали её буржуа-историки. Её «живая сила» распалась на лавочников и банкиров, которые, рассматривая всех остальных людей как дешёвый и обильный товар, желают во что бы то ни стало сохранить занятые ими высокие, социально уютные позиции, на людей, которые защищают своё право работать для дальнейшего развития культуры, и на фашистов, которые, может быть, тоже ещё люди, но, в результате длительного, распространённого на ряд поколений, пивного опьянения, – люди одичавшие и требующие строгой изоляции или же ещё более решительной меры пресечения их омерзительных кровавых преступлений.

Журналисты главнейших газет Парижа, почти не касаясь вопроса об угрозе буржуазной культуре со стороны фашизма, поставили пред собою основной вопрос эпохи. Газета «Вандемьер» спрашивает:

«Организаторами конгресса защиты культуры являются во Франции 5 революционных писателей: Барбюс, Жан-Ришар Блок, Андре Жид, Андре Мальро и Ромэн Роллан. Разве эти имена уже не вызывают известного недоверия?

…Когда мы видим имена, подобные тем, которые привели, мы имеем право спросить: какую культуру они приглашают нас защищать?»

Вопрос вполне уместный и поставлен правильно. Пять, шесть таких газет, каковы «Фигаро», «Тан», «Эхо Парижа» и другие, в различно построенных фразах ставят вопрос эпохи ещё более резко, они спрашивают:

«Может ли коммунизм быть наследником западноевропейской культуры, основанной на греко-римских культурных ценностях?..»

Вопрос поставлен с предельной ясностью и как вызов на словесное единоборство. Для того, чтоб продуктивно спорить, следует сначала определить, о чём спорим, что отвергаем, отрицаем и что защищаем, утверждаем. Какое реальное, фактическое наполнение влагается защитниками современной буржуазной культуры в это, давно уже не ясное, понятие – «культура»?

Вот некто Мориц Бурде полагает, что необходимо и возможно «определить и ограничить пределы культуры». Её основными творческими энергиями служат: трудовая – физическая – и затем технологическая – интеллектуальная. Пишущий эти строки склонен думать, что всякая идеология есть – в корне своём и в широком смысле понятия – технология, система трудовых и логических приёмов, посредством которых человечество расширяет своё миропознание для того, чтоб постепенно изменять мир. Мы видим: современная буржуазия, вполне удовлетворённая тем, что она уже имеет, действительно и весьма успешно «ограничивает нормальный рост культуры», создавая многомиллионные армии безработных, агитируя за сокращение техники, сокращая средства для содержания высших учебных учреждений, музеев и т. д. Известно, что единственная отрасль промышленности, работающая непрерывно и всё расширяясь, – это промышленность военная, назначенная для истребления миллионов рабочих и крестьян на полях будущих битв, где западноевропейская буржуазия намерена решить междоусобный свой спор о том, которая из её национальных групп должна командовать остальными.