Владимир Бушин - На службе Отечеству!

Сразу после окончания института, повторю, юный Генрих рванул в партию большевиков и начал энергичную литературно-карьерную деятельность, в чем много преуспел. Сперва устроился в престижный «Огонек», потом стал корреспондентом не менее престижного агентства «Новости» и обозревателем на радио и телевидении, – ну, это уж вообще!…

В качестве корреспондента объездил весь мир, кроме Занзибара. Одновременно еще до нынешней демократической катавасии сочинил и издал десятка два замечательных книг, да полдюжины замечательных пьес, да не меньше замечательных киносценариев. Вы, читатель, все их, конечно, помните: «Человек с Пятой авеню», «Человек перед выстрелом», «Человек после выстрела» и т. п. В самом деле, как можно забыть, допустим, замечательный роман «Пролог» хотя бы по той причине, что Н.Г. Чернышевский свой роман под таким же заглавием закончить и опубликовать не смог, Генрих же Авиэзерович опубликовал, и мы ночами стояли в очередях за его романом. А пьесы «Агент 00», «Весна в Лиссабоне», «Осень в Вашингтоне», «Зима в в Буэнос-Айресе», – забыть ли, с какой страстью там обличался «американизм»!

И вот уже он не только член Союза писателей, но и секретарь его правления, председатель Советского и вице-президент Всемирного комитетов защиты мира да еще и главный редактор журнала «Театр», который в надлежащий срок он передаст в надежные руки Михаила Швыдкого, матерого культуртрегера и защитника матерщины. Позже был председателем какой-то не то Федерации, не то Ассамблеи мира и согласия, главным редактором таинственного журнала «Passport to the New Wolrd», членом Правления загадочной Внешнеполитической Ассоциации и, конечно же, еще был и нардепом СССР. Словом, этим ассоциациям, федерациям, как и публикациям, нет числа в бурной жизни титана Боровика…

Как из рога изобилия сыпались на Боровика дары советской власти: две Государственные премии (1977 и 1986 гг.), премии им. А. Толстого, им. Воровского, кажется, еще и Циолковского. Даже болгары выдали ему свою Государственную премию. За что? Не знаю. А какие ордена! Трудового Красного Знамени, Октябрьской Революции, Дружбы народов… Как у Горбачева. Не получил, разве что, лишь орден Подвязки да титул барона.

Как же человек всего этого достиг? Главным образом, конечно, благодаря таланту беспощадного разоблачителя американского империализма. Похлеще Познера лютовал! Но не только в этом дело. Ему помогали широко шагать, обильно загребать и такие, например, штучки. Идет большое собрание московских писателей. Звучат вдохновенные речи: «Перестройка!»… «Ускорение!»… «Новое мышление!»… Берет слово Генрих Аверьянович: «Да, да, всем нам надо перестраиваться, надо мыслить по-новому. Но, к счастью, есть среди нас человек, которому не надо перестраиваться, он давно перестроился, он всю жизнь думает и пишет по-новому. И нам остается только брать с него пример…»

Все замерли: о ком это он? А Боровик со счастливой улыбкой обращается в сторону председателя Союза писателей Г.М. Маркова и радостно восклицает: «Этот человек – наш дорогой Георгий Мокеевич, живой классик, дважды Герой и член ЦК!..»

А взять его выступление на ХIХ партконференции. Сколько в ней было хвалы руководству партии и страны, прежде всего в лице Горбачева! Наша родина, говорил Боровик, подобна самолету, который так долго сидел в болоте, что весь проржавел. Но вот благодаря необыкновенному мастерству Первого пилота самолет помчался по трясине и взмыл в небо. Чудо чудное! Диво дивное! И теперь «нам надо перестраивать самолет на лету, чтобы сделать его первоклассным!»

Представляете? На лету! Как в невесомости. Именно за такие речи Горбачев давал высокие посты и большие награды.

Боровик особенно усердствовал на телевидении в разоблачении империалистов вместе с Валентином Зориным. Но у того хватило ума теперь не высовываться, а этот вот переключился на разоблачение Иосифа Виссарионовича и выдал многосерийную телепередачку.

Генрих Авиэзерович и в молодые-то годы не особенно отличался своеобразием и свежестью умственных усилий, а уж теперь-то, когда ему идет восьмой десяток… Не удивительно, что его передача явилась собранием чужих замыслов, бородатых баек о Сталине и о Советском времени. Начать хотя бы с заглавия и сюжетного стержня, с намерения представить Сталина «режиссером» политического театра. Даже Б. Илизаров отмечает: «Многие говорят о Сталине, в том числе наш известный драматург Эдвард Радзинский, как о ярком режиссере собственного политического театра». Да, ваш драматург Радзинский вместе со «многими» говорит о Сталине именно так. Вот и Боровик заодно с теми же самыми «многими», только просто «театр» он превратил в «Большой театр». И дальше у него все в духе единства или даже прямого повторения того, что уже было у «многих». А «Большой» означает лишь возросшую степень лживости. Впрочем, Сталин и для Илизарова ведь только «один из героев, взобравшихся на сцену ХХ века».

Вот замшелая побрехушка о том, как то ли Ежов, то ли Берия решил арестовать Буденного. К нему на дачу явился вооруженные наряд.

А у Семена Михайловича еще со времен Гражданской войны и тачанок Первой конной стоял под кроватью пулемет «Максим» и ящик патронов в лентах. Он тотчас его вытащил, прочистил, смазал, вставил ленту, взгромоздил на подоконник и давай поливать свинцом пришельцев. Одновременно звонит Сталину: «Погибаю!» Гору трупов наколошматил. Только так и спасся. Откройте книгу драматурга Радзинского «Сталин» – вы это там найдете.

А вот побасенка о Рокоссовском накануне войны. «Привели его к Сталину. Тот не сказал «Здравствуйте!», а прямо: «Рокоссовский, что-то я вас не видел давно. Где вы были?» – «Я сидел в лагере, товарищ Сталин». – «Нашел время сидеть!»

Во-первых, Сталин не мог не поздороваться. Во-вторых, последний раз я видел эту заплесневелую лапшу в книге Б. Сарнова «Перестаньте удивляться». Ведь оба сочинителя не соображают, что Сталин до войны и не знал комдива Рокоссовского. Они уверены, что он так и родился знаменитым маршалом с орденом «Победа» и с двумя Золотыми звездами на груди.

Еще: «Сталин очень хотел быть российским вождем, русским царем, русским диктатором». И это вслед за Сарновым. Тот в данном вопросе даже пошел на подделку сталинской речи в связи с капитуляцией Японии. Но ведь нет же ничего странного, тем более предосудительного в стремлении нерусского руководителя страны, в которой большинство составляют русские, чувствовать себя русским и таким выступать перед всем миром. Это вполне понятно. Английский премьер Дизраэли, еврей, фигурировал как англичанин. Гораздо труднее понять, почему орденоносец и лауреат Авиэзерович именует себя Аверьяновичем.