Владимир Бушин - На службе Отечеству!

Тут же забавненькая байка и обо мне лично: «После войны в Литературном институте преподавал профессор Павел Иванович Новицкий, старый большевик и одновременно(!) интеллигент… Шло партийное собрание. На трибуне студент Владимир Бушин.

Он говорил о бдительности и о том, что она у нас не на должной высоте. На кафедре марксизма-ленинизма, говорил он, висит портрет Ленина. Но это не портрет Ильича. Это портрет артиста Штрауха в гриме Ленина. Вот до чего может доходить близорукость.

И вдруг из зала раздался хорошо поставленный бас Новицкого:

– Вы это говорите потому, что думаете, будто Штраух еврей. А он не еврей.

Бушин сбился, растерялся.

– Нет, – ответил он, – я говорю не потому, что так думаю…

Потом помолчал и спросил Новицкого:

– А что, Штраух действительно не врей?

Зал, как говорится, лег».

Истории этой, судя по рассказу Ваншенкина, полвека с лишним. И едва ли 80-летний стихотворец будет настаивать, что именно так в точности все и было, что зал, как говорится, лег и долго не мог подняться и т. п. Но даже теперь не могу не заметить вот что. Во-первых, если бы на кафедре марксизма, допустим, была развернута фотовыставка «Образ В.И. Ленина в советском кино», то среди других фотографий, конечно, могла, должна бы висеть и фотография Штрауха в роли Ленина. Но если она красовалась в кабинете одна, то это явная нелепость, несуразица, на что, конечно же, следовало обратить внимание. Во-вторых, откуда Новицкий знал, что я думал, т. е. имел в виду не эту нелепость, а еврейскую подоплеку? В-третьих, Костя, такой мракобес, каким ты меня изображаешь, не мог и мысли допустить, что роль вождя мирового пролетариата после русского Бориса Васильевича Щукина доверили играть еврею. Иначе говоря, я просто не задумывался, кто по национальности Максим Максимович Штраух, как не задумывался и о том, кто по национальности ты, Костя. Но если бы меня тогда спросили, я бы ответил: «Штраух? Конечно, русский. Может быть, из давным-давно обрусевших немцев. Ваншенкин? Русак! Из перерусских русский. Не случайно и женился на Инне Гофф». Наконец, прочитав твою байку в «Литгазете», мне позвонил мой старый товарищ по Литинституту М.Ш. и сказал: «Кафедра марксизма у нас, конечно, была, но своего кабинета она не имела. Где же висела фотография Штрауха в роли Ленина?» Мы посмеялись… От первого щелка отшибло память у старика…

А может ли Сарнов назвать конкретных людей, ставших жертвами зверского советского антисемитизма? Конечно! Вот, говорит, хотя бы мой друг Гриша Свирский. Он писал: «Меня не утвердили в должности члена редколлегии литературного журнала, потому что я еврей». Что ж, в принципе это могло быть. Один такой факт мне тоже известен достоверно. В 70-х годах в «Литгазете» работал М. Синельников. Его должность предполагала членство в редколлегии, но Александр Чаковский, тогда главный редактор газеты, пообещав через какой-то срок ввести Синельникова в редколлегию, что-то тянул время, и прошли все сроки. Тогда Миша поставил вопрос ребром: или редколлегия, или я ухожу. И вот, как он рассказывал, Чаковский ему признался: «В руководстве газеты столько евреев, Миша, что не могу я ввести в редколлегию еще одного. Перебор! Газета превращается в орган московских евреев». Миша был человек гордый, он ушел из «Литгазеты» в «Литературу и жизнь».

Вот такая внутриеврейская антисемитская история, и время, и действующие лица которой, и место происшествия известны. А что за «литературный журнал», где не утвердили Свирского? Кто именно не пожелал видеть его в редколлегии? Когда это было? Бог весть!.. Я Свирского знал. Писатель он небольшой, ныне забытый, а скандалист выдающийся. Так не резоннее ли предположить, что именно по этим причинам или из-за помянутого «перебора» его и не ввели в редколлегию какого-то таинственного журнала? Уже давно он живет в Израиле. А главное, какой же это государственный антисемитизм, если виновником неутверждения еврея в должности мог быть всего один человек – главный редактор журнала, который, разумеется, мог оказаться лично и антисемитом.

Кто еще жертва? Оказывается, Борис Слуцкий. Он «испытал все прелести политики государственного антисемитизма». И – ни единого прелестного факта! Да и где их взять? Провинциальный юноша поступает в столичный юридический институт. Не понравилось – через два года перешел в Литературный, который успешно закончил. Вступил в партию. На фронте был сперва военным следователем, потом политработником. Награжден тремя орденами, дослужился до майора, вернулся в Москву. На литературном пути ему содействовали, о нем писали такие мэтры, как Антокольский, Эренбург, Светлов, Симонов, Самойлов, знаменосец Евтушенко… Обо мне, например, из них писал только этот знаменосец, причем совсем не ласково. Ну, конечно, были у поэзии Слуцкого и противники. Вспоминаю статью Сергея Григорьевича Острового «Дверь в потолке», напечатанную в «Литгазете». Но это уж очень трудно отнести к прелестям антисемитизма…

А вот еще кошмарная судьба Владимира Войновича, тоже друга Сарнова и упомянутой Аси Берзер. В рахитичной статейке «Фашисты и коммунисты в одном строю» (это любимая мысль и Бенедикта Михайловича), напечатанной в «Литгазете»(№52’98) он писал: «Бытовой антисемитизм присутствует всюду – в какой стране мира не рассказывают анекдотов о евреях». Боже мой, да у нас больше рассказывают о чукчах, но они же не шумят об античукчизме. А сколько анекдотов о Чапаеве, о Петьке и Анке? Есть они и в книге Сарнова. Дальше: «Можно ли говорить о вине СССР перед евреями?» Подумал бы лучше, можно ли молчать о долге евреев перед СССР. Хотя бы за спасение миллионов во время Отечественной войны, не говоря уж о создании государства Израиль, куда потом укатили сотни тысяч спасенных, – он не появился бы на карте мира без энергичного содействия СССР и лично Сталина. Дальше: «У нас, слава Богу, не было холокоста». Пронесло, дескать. И как язык поворачивается!.. «Но, безусловно, были совершены прямые преступления против евреев, вспомните «дело врачей», расстрелы еврейской интеллигенции». Во-первых, в «деле врачей», где были и русские, никто не пострадал. Во-вторых, расстрелы евреев? А кто были по национальности Павел Васильев, Николай Клюев, Николай Вавилов, – евреи? А кто по национальности хотя бы Троцкий и Ягода, творившие расправы главным образом над русскими?

Но идем дальше: «Я уж не говорю о «чистоте кадров», когда во всех ведомствах следили, чтобы у сотрудников пятый пункт был в порядке». Не во всех ведомствах, но в некоторых за этим действительно следили. И правильно делали, ибо, как сейчас обнаружилось, у множества евреев оказались родственники за границей, а в иных «ведомствах» это крайне нежелательно. Такие «ведомства» есть во всем мире. Взяли бы на работу в Госдепартамент США человека, имеющего тетю в Саратове? А о чем-то говорит и тот факт, что сотни тысяч советских евреев, как уже сказано, при первой возможности сами рванули за бугор? Например, в адресном справочнике московских писателей 2000 года, приведен список недавно уехавших. В нем 70 имен, больше половины – еврейские от Аксельрод до Шнитцер.