Владимир Губарев - Убийство РАН. Новейшая история науки в России

– Естественен вопрос: оправдывают ли ученые те средства, которые тратит государство на вас?

– Я считаю, что отчасти оправдывают. Не во всех институтах и центрах, конечно. Надо признать, что мы имеем сложную палитру работ. Есть институты, которые занимаются фундаментальными исследованиями и не уделяют прикладной составляющей никакого внимания, считая, что их должно обеспечивать государство. Такие институты оказываются в более сложном положении, чем те, у которых гармонично сочетаются фундаментальные и прикладные исследования, так как они создают для сотрудников более привлекательные условия. И по зарплате, и по условиям работы, потому что оборудование приобретается не только на бюджетные деньги, но и на заработанные. По сути дела, бюджетных денег хватает только на зарплату, а остальные приходится добывать. Нужно искать «золотую середину», и в каждом институте, на каждом направлении соотношение тех и других исследований свое. Общих рецептов нет. Если люди занимаются, к примеру, проблемами языка, культуры народов региона, то им трудно получить какие-то дополнительные средства. Да и международные гранты на такого рода исследования не выделяются, так как они имеют значение только для конкретного региона. У нас есть Институт языка и литературы Удмуртии. Понятно, что он необходим для тех, кто там проживает. И это надо должным образом понимать, а следовательно, науке необходимо выстраивать диалог с властью, чтобы руководители понимали, насколько важна наука, которая напрямую доходов не приносит, но имеет огромное значение в культуре того или иного народа, да и России в целом. На Урале значительная доля таких институтов, и их специфику необходимо учитывать. Нельзя проводить равенство между, например, Институтом физики металлов в Екатеринбурге и Институтом физиологии природных адаптаций в Архангельске. У первого – огромное поле для взаимодействия с промышленностью, а у второго – конкретные задачи, связанные с адаптацией человека к жизни и работе в условиях Севера. Понятно, что финансовые возможности у институтов разные, и это обязательно нужно учитывать.

– Каковы планы на будущее? В частности, судьба грандиозного проекта «Урал Промышленный – Урал Полярный»?

– Проект трансформируется, так как проблемам Арктики сегодня начинают уделять больше внимания, чем раньше. Мы начинаем взаимодействовать с Сибирским отделением РАН, с региональными центрами. У нас много точек соприкосновения, и мы можем дополнять друг друга. Мы расширяем арктическую проблематику в Архангельске, есть у нас станция в Салехарде. Низовья Оби – уникальный район: огромные рыбные запасы, редчайшие ландшафты, удивительная природа. Наш Институт экологии растений и животных много лет занимается исследованиями в этом районе. Они начались сразу после образования Восточно-Уральского радиоактивного следа, велись комплексно – есть даже специальный сектор в Институте. Наши ученые хорошо знают эти территории, а потому, когда начали обсуждать проект «Урал Промышленный – Урал Полярный», они начали бить тревогу, так как должным образом не был оценен ущерб, который будет нанесен при прокладке железной дороги. Дело в том, что будет коренным образом измена жизнь всего бассейна Оби, и это нужно рассчитать более точно, а потом уже принимать конкретные решения. К сожалению, сегодня взаимодействие Академии наук и властных структур недостаточное. В правительстве не прислушиваются должным образом к голосу научного сообщества. Убежден, что любые крупные правительственные решения, связанные с развитием того или иного района страны, должны обязательно приниматься с детальной экспертизой академической науки.

– Бытовало мнение, что Россия может обойтись без Академии наук, и некоторые члены правительства это даже заявляли публично. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Я сказал бы так: бытовало поветрие, что научную сферу нужно перестроить «по западному образцу», то есть всю науку сконцентрировать в университетах. Впрочем, не «поветрие», а в последние годы и «политика», которую проводили чиновники. Мы ее, конечно, не воспринимаем, потому что лучше их понимаем, что без академической науки развитие страны просто невозможно. Хотим мы этого или нет, но так сложилось в России: более половины научной продукции создается в институтах Академии наук. Я привожу такой пример: уберите из Московского университета двести членов Академии наук, не берите в институты РАН выпускников университета, и он, поверьте, прекратит свое существование…

– Да и создавался Университет и Академия наук вместе!

– Ну и что к этому можно добавить?! Причем ни в прошлом, ни в советские времена средств на науку никогда не жалели, так как понимали ее значение в жизни страны. Да и ученые находились в привилегированном положении – их не только обеспечивали в материальном плане, но и уважали в обществе.

– Я подумал о том, что наука может развиваться только в богатстве, в нищете она жить не может…

– Наука всегда была уделом людей обеспеченных, потому что позволить себе ею заниматься может только тот человек, который не должен думать о хлебе насущном…

Юбилеи, круглые даты в науке пользуются уважением не случайно: это ведь прекрасный повод, чтобы оценить пройденный путь, осмотреться, проанализировать сделанное, наметить пути в будущее. На торжества, связанные с такой датой, нужно обязательно приглашать коллег и руководителей Академии, чтобы они не только похвалили хозяев (что естественно!), но и подсказали им, как развиваться дальше. Это делается уважительно, доброжелательно, так как тому соответствует атмосфера пусть небольшого, но все-таки праздника.

Скажу сразу: на этот раз ожидания оправдались в полной мере.

В Ростов-на-Дону собрались ученые из разных регионов страны, приехали коллеги из зарубежья, но главное руководство Академии наук России посчитало обязательным прислать своего представителя, чтобы он рассказал, как именно оценивают работу ученых здесь, на юге России.

Вице-президент РАН академик А. Д. Некипелов в своем выступлении на торжественном заседании, посвященном 10-летию образования Южного научного центра РАН, был краток, точен в оценках и, конечно, предельно откровенен с коллегами. В частности, он сказал:

– Создание любого крупного научного центра – это событие в РАН. Однако появление Южного научного центра – это все-таки особое явление. Это удалось сделать только в начале 2002 года, хотя путь к нему был долог и труден. Тем не менее он был пройден, что укрепило нашу науку не только на юге России, но и в стране. Южный научный центр – это пример реализации многих идей. Фундаментальные исследования здесь постоянно расширяются, и, что очень важно, они находят выход в практику, становятся жизненно важными. Уже всем очевидно, что этот Центр – форпост академической науки на юге России. Здесь творческая атмосфера, много молодых сотрудников, патриотов, энтузиастов. Диапазон исследований очень широк, и в этом безусловная заслуга академика Геннадия Григорьевича Матишова, чей научный авторитет и организаторские способности помогают решать сложнейшие проблемы, и это позволяет нам с уверенностью смотреть в будущее. По исследованиям ученых Центра можно представить, как развивается наука не только на юге России, но и во всей стране…