Дина Якшина - Прогулки по Кёнигсбергу

Так вот, в роли «моста через Эльбу» снимался наш двухъярусный. Реконструировали его в конце пятидесятых и сделали поднимающимся.

А вот Берлинский (Пальмбургский) – тот, что за посёлком Борисово, по окружной дороге в сторону Исаково, – так и застыл в «полусведённом» состоянии. Точно закоченел в судороге. Его взорвали в сорок пятом, перед штурмом.

Высокий мост

Во времена правления первого секретаря обкома КПСС Коновалова одна часть моста была сведена. Строители приступили ко второй, но из Москвы на них гневно прикрикнули: «Неметчину восстанавливаете?!» В результате специальная техника была отправлена на металлолом, а мост так и остался… историческим памятником. Общей кёнигсбергско-калининградской истории. Хотя восстановить его – не проблема.

…Кстати, когда строился Эстакадный мост, ширина его проезжей части совпадала с суммарной шириной Лавочного и Кузнечного. Дешевле было восстановить два параллельных моста – Кузнечный и Потроховый – и осуществлять по ним движение. Но… тогда во всём царила гигантомания, требовались строительные объёмы.

Ещё смешнее – и трагичнее! – произошло с тем монстром, который торчит поперёк Московского проспекта. Архитекторы – авторы этого «чуда» – утверждают, что действовали на основании немецкого проекта реконструкции Кёнигсберга. На самом деле в немецких планах был предусмотрен совсем другой мост – от проспекта Калинина до Литовского Вала. А это место было выбрано исключительно из меркантильных соображений: под снос подпадало много жилых домов, людей требовалось расселять… Значит, должно было вестись новое строительство, это большой объём капиталовложений… А архитектор получал процент от вала: чем больше объём работ, тем внушительней гонорар. И вот… мы имеем то, что имеем.

…В общем, задачка Эйлера имеет сегодня совсем другое решение. По оставшимся в Калининграде мостам вполне реально описать круг, не повторяя «простые движения». Вот только… захочется ли? И дело даже совсем не в ботинках.

Отчего бы нам «не прогуляться» по Штайндамму? Название это переводится как «каменная дамба»…

Штайндамм был первой дорогой, которая вела от Кёнигсбергского замка к богатому янтарём побережью Балтийского моря.

Как известно, крещением знатных пруссов в январе 1255 года закончил богемский король Оттокар II Пршемысл свой поход в Самбию. Вот как описывает это событие Владислав Ванчура в своей книге «Картины из истории народа чешского»:

«Войско Пршемысла стоит в земле по названию Самбия. Край опустошён им. Ужас и страх гонят языческий люд к стану чешского короля; язычники бросают оружие, падают на колени, и князья их говорят:

– Мы разбиты, король. Наши селения уже не селения, они похожи на груды пепла и на песчаные дюны. Король, мы покоряемся тебе, даруй нам святое крещение, покой и мир!

Князьям отвечал гроссмейстер ордена, а король согласился стать крёстным отцом самых высокородных из язычников. Затем освятили небольшой клочок земли, нарисовали на нём образ и очертания будущего храма. Собрались священники в роскошных ризах, и нарядные дворяне, и гроссмейстер ордена, и король, и оба королевских зятя, маркграфы Мейсена и Бранденбурга. Зазвонил маленький колокол, и прусским князьям разрешено было ступить на освящённое место. Шли они с обнажённой головой, сложив ладони, без меча и пояса. Пали ниц, и священник вылил им на головы немного святой воды. После этого им вернули мечи, князья присягнули на верность гроссмейстеру.

Когда обряд закончился и им уже ответил гроссмейстер, где-то в задних рядах собравшихся возник шум.

– Кто это пришёл?!

– Посольство из Рима, монахи!

Их бороды в сосульках, шерсть их лошадей в снегу и ледяных комьях. Они дрожат от холода. Поклонились – руки в рукавах – королю, рыцарям и маркграфам. Король приветливо ответил им и спросил:

– Что нового там, на юге, в Италии?

– Дурная весть для всего христианства! Настали печальные времена, ибо осиротел трон святого Петра. Горе нам, горе! Папа Иннокентий, окружённый сонмами ангелов, стоит уже перед Престолом Господним, ликуя вместе с херувимами и святыми угодниками, мы же в горести и печали остались в этой юдоли слёз и оплакиваем его кончину».

«Услышав это, король повелел отслужить мессу за душу умершего и, оставив войско своё гроссмейстеру, собрался в обратный путь.

– Построй укреплённое место, – наказал он гроссмейстеру, – дабы служило оно опорой тебе в случае беспорядков среди народа или дворянства. Возьми подкрепление, которое я даю тебе, и запри этот край от проникновения бунтовщиков и поносителей истинного Бога. Я же уезжаю, ибо исполнил то, что надлежало исполнить, а ты сам обязал повиноваться здешний народ.

И Пршемысл со своею дружиной, то есть с епископом Бруно, с Витеком из Градца, с Боршем из Ризенбурга и со всеми рыцарями, двинулся к Чехии».

Так на месте прусского укреплённого городища, расположенного на горе Твангсте, рыцарями Тевтонского ордена стал возводиться замок, который получил впоследствии название Кёнигсберг. Два ручья, текущие с севера на юг, огибали гору с запада и востока и делали крепость ещё более неприступной.

На северо-западе от замка появилось первое городское поселение, возникшее у янтарного тракта в Самбию.

В хрониках за 1256 год упоминается расположенная в северо-западной части этого поселения кирха Святого Николая.

Восточный ручей, имевший название Лёбебах, вскоре был перегорожен каменной дамбой, а его водяной поток пущен в замковый ров. Место, прилегающее к дамбе, тоже стали называть Штайндаммом, а кирху – Штайндаммской. У замкового рва построили мельницу. Уровень воды в ручье вырос, и он поглотил всё ущелье Лёбебаха, в результате чего появился Мельничный пруд, позже получивший название Замкового пруда (ныне – Нижний).

Во время прусского восстания в 1263 году было уничтожено первое городское поселение, разрушена кирха, но взять замок восставшим пруссам так и не удалось. Новое поселение появилось позже, южнее замка Кёнигсберг, между горой Твангсте и рекой Прегель. Оно получило в 1286 году городские права и своё название Альтштадт. В 1264 году в Альтштадте была построена новая кирха в честь прежней – Святого Николая.