Виктор Ефимов - Русский путь. Кто спасет страну?

Сам Мухаммад к 610 г. не умел ни читать, ни писать. Вследствие этого к началу проповеди ислама он имел о вероучениях иудаизма и христианства только самое общее поверхностное представление – примерно такое же, как и большинство людей, не получивших соответствующего богословского образования – книжного в своей основе. Поэтому упреки в том, что Мухаммад пересказывал своими словами и интерпретировал якобы хорошо известные ему вероучения иудаизма и христианства в целях своей политической деятельности, – несостоятельны. Чтобы так интерпретировать – надо знать тексты первоисточников, а это требует владения несколькими языками и грамотой. Т. е. это означает, что у Корана иной источник.

Но поскольку Коран обличает исторически реальные иудаизм и христианство в отступничестве от исходных Откровений Моисею (отвергает учение о превосходстве иудеев над прочими людьми, порицает как сатанизм ветхозаветные заповеди ростовщичества, обвиняет в сокрытии Откровений) и Христу (уведомляет, что вознесение Христа упредило распятие, и отрицает «догмат о Троице»), – вне мира ислама Коран не признается в качестве достоверной записи Божественного Откровения. Такова власть авторитета сложившихся традиций вероисповедания. Это – главная причина, по которой при переводе Корана на другие языки, включая и русский, обычно употребляется арабское слово «Аллах», но не слово «Бог» языка перевода. Это создает иллюзию, что мусульмане поклоняются какому-то своему «аллаху», а не Богу.

Неприятие канонического текста и раскололо ислам в первые же десятилетия его существования на «официальный» и оппозиционный ему – «экстремистский». Но и официальный ислам примерно в те же времена раскололся на два течения: сунниты и шииты.

Но если читать Коран на арабском языке, то следует признать: в нем идет речь о том же самом Боге – Творце и Вседержителе, веру в которого исповедуют последователи всех так называемых «авраамических» религий. И поскольку все писания – рукотворны, в наши дни вопрос об исповедании единобожия – это вопрос о верности Богу, а не о верности букве того или иного земного писания: Бог событиями жизни подтвердит истину истинного и обличит фальшь и ложь, допущенные людьми, вне зависимости от их конфессиональных мнений. Замена же в переводах слова «Бог» на слово «Аллах» позволяет как «истинно верующим» иудеям и христианам, так и атеистам уйти от этой проблематики…

Сам Мухаммад всегда отвергал свое авторство в отношении Корана и настаивал на том, что на нем лежит только миссия передачи Откровений свыше, а вне этой миссии – в жизни – он такой же человек, как и все, и наравне со всеми участвовал в делах общества. Кроме того, сподвижники Мухаммада отмечали, что его собственная произвольная речь стилистически (органически) отличалась от коранических Откровений, и Мухаммад сам ничего не знал заранее ни о сроках, ни о содержании Откровений, которые ему предстояло огласить в будущем. Таким образом, от времени получения первого Откровения Мухаммадом до завершения официальной редакции Корана прошел 41 год. Саму же книгу можно вдумчиво прочитать дня за три, хотя после этого неоднократно придется возвращаться к ней на протяжении всей последующей жизни.

Сделав это хронологическое сопоставление, важно обратить внимание на то, что достоянием памяти современников Мухаммада была определенная последовательность Откровений, идентичная последовательности их оглашения . В Зейд-Османовской же редакции Корана последовательность сур (глав) – иная: все суры (кроме короткой первой – «Открывающей книгу») следуют в порядке убывания длины их текстов. Поэтому прочтение Корана от начала до конца создает у читателя впечатление о сути коранического Откровения, отличное от того, которое формировала изустная проповедь Мухаммада. Из прочтения Зейд-Османовской редакции вечная истина в ее кораническом изложении предстает как рассыпанная мозаика, перемешанная к тому же с поучениями, относящимися к событиям, имевшим место в период с 610 г. до смерти Мухаммада в 632 г. Выявить и собрать в целостность вечную истину из канонического текста Корана способен не каждый, поскольку сборка такого рода «мозаики» требует соотнесения разных фрагментов Корана не только друг с другом, но и с жизнью.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Человек: Не поверю, пока не увижу. Бог: Не увидишь, пока не поверишь.

В этом фрагменте романа упомянут Давид Фридрих Штраус (1808–1874), немецкий теолог и философ-младогегельянец.

К сведению атеистов, ссылающихся на теорию эволюции Ч. Дарвина как на опровержении концепции сотворения мира: в своем фунадментальном труде «Происхождение видов путем естественного отбора» Ч. Дарвин как минимум трижды пишет о Боге, как о творце Мироздания и всего живого в нем.

Коран, сура 2, 275: «Те, которые пожирают рост, восстанут (в Судный день: – наше пояснение при цитировании) только такими же, как восстанет тот, кого повергает сатана своим прикосновением. Это – за то, что они говорили: «Ведь торговля – то же, что рост» (иначе: прибыль в торговле аналогична ростовщическому доходу – наше пояснение при цитировании). А Бог разрешил торговлю и запретил рост. К кому приходит увещание от его Господа, и он удержится, тому прощено, что предшествовало: дело его принадлежит Богу; а кто повторит, те – обитатели огня, они в нем вечно пребывают!»

Это – одно из мест в Новом Завете, которое, будучи вырванным из общего исторического контекста, о котором церкви всегда умалчивают, требует от «христианина», живущего церковной жизнью, подчиниться иудейскому расизму и ростовщическому господству над Планетой и людьми.

Американский политический деятель, ученый и просветитель, первый американец, ставший иностранным членом Российской академии наук, один из соавторов Декларации независимости и Конституции США (с 1928 г. его портрет на 100-долларовой купюре).

В данном случае, как и в других местах цитируемой статьи Е. Гильбо, следовало употребить слово «различие», а не «различЕНие». Слово «различение» в этом контексте неуместно, оно означает совсем другое, о чем речь будет идти в последующих разделах.