Елена Чудинова - Шуты у трона

Как говорится, имеющий уши да услышит.

И еще одно наблюдение на заметку. В действиях всей этой команды прослеживается постоянное манипулирование странной цифрой «20», которая обозначает то 20 % мусульман от общего населения России, то 20 миллионов мусульман, проживающих в ней же, что не совсем одно и то же, но, надо думать, они еще не выбрали, что внушительнее звучит. И то, и другое равно фантастично, так что выбирать можно спокойно, без пошлой привязки к статистике. Риторический вопрос: что же будет, когда благодаря деятельности некоторых общественных палаточников миграционная политика канализирует в Россию недостающие 10–15 миллионов?

Возможны, впрочем, и другие сценарии, которых не ждут ни наша толерантная власть, ни экстремисты. Гитлер Аширову вспомнился не столь уж случайно. Хорошо бы, чтобы муфтий вспомнил заодно, что чудовище нацизма было вскормлено унижением германской нации. Кондопога показала, что терпение русских не беспредельно. Уроков из карельских событий власть не извлекла. Что же, пока их еще возможно, при желании, не извлекать. Но договориться с властью, еще не значит – договориться с народом. А если Кондопог будет сто? Что, если в ответ на действия, вернее, на бездействие власти вспыхнет русский бунт, бессмысленный и беспощадный? Пострадают, конечно, не Аширов и не Каландаров. Пострадают невинные, как бывает всегда. Спрашивается, на кого же ляжет тогда ответственность?

Что толку нам в правоте мюнхенских высказываний, если отстаивающая свои интересы Россия отстаивает их не для русских? Средневосточный курс сулит России возможные тактические выгоды и несомненное стратегическое поражение.

Ну, вот оно и произошло. Патриотический лагерь окончательно раскололся надвое, на чрезвычайно положительных «имперцев» и очень отрицательных «этнических националистов». Первых надлежит уважать и смотреть сквозь пальцы даже на откровенные нарушения ими закона. Вторых можно травить и топтать сколь угодно, не утруждая себя особым вниманием к фактам. Первые навешали на бамперы своих авто песьи головы, а на вторых СМИ станут теперь вешать всех собак. Впрочем, по порядку.

Вехой разделения надлежит считать, на мой взгляд, состоявшийся как раз в Пасхальное воскресенье 2000-недавнего года «Имперский марш». Интересно все же, в какой степени духовного помрачения надо находиться, чтобы в самый светлый и праздничный день года выволочь на площадь черные тряпки?

Триумфальная площадь, где митинг (он же марш) состоялся, была оцеплена милицией и даже, кажется, армией. Прессе был дан комментарий, что организаторы зело опасаются, как бы не выскочили какие-нибудь «враги» да не развернули перед камерами «провокационных» лозунгов. Что же, из этого следует, что при столь хорошей охране никакие «провокации» не прошли, и все развернутое и сказанное перед камерами является исключительно родным евразийским колоритом.

Таким образом, громогласные призывы «истребить и уничтожить» всякую «мразь» – оранжевую, прозападную, Запад как таковой и США в частности, – являются не актом проявления «ксенофобии» и призывом к насилию, а программой евразийского движения. Нужды нет, мы и не ждали от евразийцев понимания того, что призывы «уничтожить» кого бы то ни было не могут быть ни созидательными, ни объединительными, в отличие от призывов «спасти» и «защитить», как-то вообще русскому народу более исторически свойственных.

Вне сомнения, антизападная истерия, ради которой все «мероприятие» и затевалось, является прямо-таки хрестоматийным примером перевода стрелки с внутренних проблем на внешнего врага. Очень хочется надеяться, что курс этот – все же не правительственный, хотя участники «Марша» и рвутся в идеологическую обслугу действующей власти. Дай-то Бог, чтобы любовь не оказалась взаимной. Хотя кое-что и настораживает. Во внешней политике Россия ведет себя сегодня строго зеркально по отношению к тому, как должна бы. Она то и дело дает слабину перед Западом, вместе с тем демонстрируя негативное к нему отношение. Между тем ей должно бы быть с ним благожелательной, но твердой.

«Поскольку Россия неразрывно связана с православием, мы стали народом, державой и покорили под наш сапог полмира, начиная с православного признания», – витийствовал А. Дугин. Вот уж по-евразийски так по-евразийски сказано! Судя по всему, генетика философа явно помечена какими-нибудь чингизидами: эк взыграло! Мил человек, Александр Гельевич, Вы вправду не понимаете, что это не очень православно – топтать кого бы то ни было сапогами? Империя империи рознь. Легко с дурна ума прокатиться по городам и весям эдаким Атиллой, перерезать, сжечь, обгадить, а на тех, кто случайно выжил, наложить дань. Трудно идти с цивилизационной миссией, очень трудно, но мы шли, так же, как и наш исторический конкурент – Великобритания. Мы несли бремя белых, как бремя королей, мы несли просвещение и медицину. Что с «сапогом» как-то не увязывается. Если кто и побывал «под сапогом», так, скорее, страны соцлагеря у коммунистов. Цивилизационной миссией тут не пахло, уж точно. Но если Дугин тоскует об этих сапожных делах, то при чем тут православие? Совок веровал во священную мумию в зиккурате.

Трудно, очень трудно, пытаться разложить по полочкам мозговой хаос, интеллектуальную деструкцию. Одно противоречие осознается как противоречие, но когда одно положение включает в себя штук пять перекрестных противоречий, то вроде бы это уже такой способ мышления. Как, например, евразийцы намерены сочетать наличие «опричных формирований для ликвидации врагов власти» с «демократией» и «правами человека»? Видимо так: сперва перережут всех, кто, подобно автору книги, не считает Запад синонимом преисподней (нешто это люди?), а потом в рамках оставшейся компании и будут соблюдать права человека. Впрочем, позволю себе предположить, что поминание «прав человека» и «демократии» прозвучало в виде эдакого игривого подмигивания в сторону власти: вот видишь, какие мы хорошие, мы готовы на «птичьем» языке говорить, раз ты на нем говоришь, мы все понимаем, ты только нас приголубь!

Так или иначе, а «сапог» уже сакрализован: юные евразийцы волокли полотнище с лозунгом «Наш сапог свят!» и скандировали вслед за Дугиным: «Россия – все, остальные – ничто!» Интересно было бы только знать, где проходит граница между «всем» и «ничем»? Неужели совпадает с государственной?

Ладно, сочтем, что провозглашая всех соседей по планете за «ничто», евразийцы просто наглядно демонстрируют свою «альтернативу ксенофобии». А ведь нет в России никакой ксенофобии, да и не было никогда. Но власть сказала «ксенофобия», значит, надо «бороться». «Бороться» – оно вообще легче, чем решать проблемы.