Олег Фочкин - Городские легенды

2 декабря 1779 года Николо-Берлюковская пустынь была утверждена как заштатный монастырь. Через год обители вернули и три часовни, принадлежавшие ей ранее, а в 1787 году передали еще одну – близ Немецкого рынка в Москве.

После 1917 года в Николо-Берлюковском монастыре располагалась психиатрическая лечебница. Обитель во второй раз была закрыта.

В 1993 году власти отказались вернуть хорошо сохранившийся монастырский ансамбль Церкви. В этом же году с монастырской колокольни бурей сорвало крест, который не был снят даже при Советской власти.

Но в 2006 году решением Священного Синода Русской Православной Церкви благословлено возрождение монашеской жизни в обители.

Этот дом давно уже вызывал тревожные воспоминания и надежду, что с ним все будет хорошо. И вот вчера, проходя по Большому Демидовскому переулку, я увидел, что реставрационные работы там в полном разгаре.

Правда, реставрацией это можно назвать с большой натяжкой, поскольку половину здания просто воссоздают заново. Но то, что он будет жить, – уже хорошо. Это один из домов купцов Щаповых, большого и богатого рода, оставившего следы по всей России. Но давайте по порядку. На боковом фасаде дома сохранился хозяйский вензель.

Есть у дома 58/3, который одновременно числится и по Большому Демидовскому переулку, и по Бауманской улице, своя мистическая история. Местные подростки и ребята постарше, которые на протяжении всей второй половины нулевых годов не раз залезали в дом Щапова, рассказывают свою легенду, связанную с трагедией, случившейся здесь сразу после Нового, 2006 года. Они передают друг другу рассказ о девочке, которая жила в этом доме и сгорела во время новогоднего пожара. Рассказывают, что если залезть в этот дом или подойти к окнам комнаты, где она жила, то можно услышать детский плач.

И в подтверждение этой истории юные исследователи приводят факт, что в той части дома, которая полностью выгорела, есть только одна удивительным образом сохранившаяся комната, которая очень похожа на детскую: обои с нарисованными пони, разбросанные обгоревшие и закопченные игрушки. Все как будто подсказывает, что в углу стояла детская кроватка. А на ней в ту ночь, как и обычно, спала девочка с мечтами о кукле Барби, которую она заказала Деду Морозу. Но мама сказала, что Барби к ней обязательно придет, только попозже, не в Новый год, а на день рождения…

А потом начался пожар, и девочке было очень страшно. А мама не шла и не шла. Потому что задохнулась от дыма… Такую историю передают друг другу подростки шепотом, с глазу на глаз, или когда уже залезли в дом.

По рассказам местного бомжа Димы, которого я частенько вижу на Большом Демидовском, находиться внутри дома Щапова больше пары часов просто невозможно. Как-то он попробовал провести в заброшенной усадьбе ночь, но обстановка была настолько гнетущей, давящей, а скрипы старого дома и звуки, напоминающие тихие детские стоны, были такими громкими и внезапными, что он не выдержал и в панике бежал в соседний заброшенный дом, через дорогу, где порой ночует и сегодня. К этому же дому он не подходит ближе чем на десять метров. «У него дурная слава», – говорит со знанием дела Дима.

Но теперь, возможно, все переменится. Хотя призраки неохотно уходят с привычных мест.

Насколько правдива эта история, большой вопрос. Но в сводке госпожарслужбы от 2 января 2006 года сообщается: «в здании бывшего общежития фабрики „Россиянка“ по адресу: улица Бауманская, 58/3 произошел пожар. Один человек погиб, несколько госпитализированы».

Пожар произошел в двухэтажном общежитии старой постройки, где проживали сотрудники муниципальной службы «Экологический фактор плюс». Погибла одна женщина, еще шесть человек были госпитализированы. Сигнал о возгорании поступил на пульт дежурного около 1.50. На место были высланы десять основных пожарных расчетов. Огнем и дымом был охвачен весь второй этаж здания.

Пожар охватил 200 метров дома, и потушили его около пяти часов утра. Всего пострадали 20 человек. Три человека госпитализированы в тяжелом состоянии.

Кстати, дом был признан аварийным еще в 2003 году. Его даже хотели снести, но, к счастью, не успели. Тогда здесь жило 29 семей – 76 человек. И бесхозным он стоял до 2009 года. Пока его не купила компания «ПАЙТЕН Менеджмент, Лтд.». Вот она и делает ремонт.

А начиналось все очень давно и совсем по-другому. Весь квартал по Немецкой (ныне Бауманской) улице между Аптекарским и следующим – Денисовским – переулками был занят одной большой усадьбой, составившейся в начале XIX века из двух – графини Е.В. Литты (ближе к Аптекарскому) и генерал-майора М.Я. Ламакина (на углу с Денисовским переулком). Значительно раньше – в конце XVII века – на последнем участке стояла голландская реформаторская церковь, отчего часть Денисовского переулка между Демидовским переулком и Немецкой улицей долгое время называлась Голландским переулком.

Голландцы составляли немалую часть населения Ново-Немецкой слободы. О деревянном храме на этом месте известно еще с 1616 года. А в 1694 году им было позволено построить свою каменную кирху, которая вмещала около 200 человек. В ней был похоронен швейцарец адмирал Франц Яковлевич Лефорт (1656–1699), ближайший петровский соратник, именем которого впоследствии стала называться слобода на Яузе. Могила его пропала еще до сноса церкви. В 1812 году церковь сгорела, участок и ее обгорелое здание было продано генерал-майору М.Я. Ламакину.

При обследовании здания в 1996 году специалистами из Мосреставрации и студентами МАРХи выяснилось, что подвалы – петровских времен, а 1-й этаж – 1760-х годов. При тщательном изучении планов владения выяснили, что это и есть церковь.

Оба участка – Литты и Ламакина – в 1826 году приобретает купец Василий Иванович Щапов (1790–1864). В этом же году он строит здесь свою текстильную фабрику. Кстати, Щаповы владели еще землей и на другой стороне Немецкой улицы и Старокирочного переулка.

Щаповы построили фабричные корпуса, склады и городскую усадьбу с домами, в которых жили сыновья, внуки и родственники Василия Щапова. Василий Иванович переселился в Москву из Ростова Великого в начале XIX века. Род Щаповых известен в Ростове со второй половины XVII века. Они принадлежали к уникальному сословию сокольих помытчиков.

На фабрике Щаповых ткали «холстинки, саржинки, тик, платки, т. е. товар не набивной (ситцы), а узорчатый, тканный в полоску и клетку из английской бумажной пряжи и русской льняной». В 1843 году в Москве среди 149 бумаготкацких и набивных фабрик значится фабрика 2-й гильдии московского купца Василия Ивановича Щапова в собственном доме во II квартале Басманной части, рабочих 485 человек. Только семь московских фабрик имели более крупное производство, из них до 1918 года работали фабрики Прохоровых, Константиновых и Щаповых.