Сборник - Гроза с Востока. Как ответит мир на вызов ИГИЛ?

По мнению исламистов, все это проистекает из бездуховности, безрелигиозности западного общества, что естественно, если принять во внимание его светский характер. Заключенный Мусса, алжирец, живший во Франции, говорил в интервью, опубликованном в книге Хосроховара: «Лаицизм – это религия, чуждая восточной вере и арабской культуре именно потому, что это чистый продукт Запада, предназначенный для угнетения мусульман» 43. Светский Запад рассматривается как агент Сатаны, который в исламской традиции выступает не только как агрессор, захватчик, но и как соблазнитель, «нашептывающий в сердца людей». Как сказал однажды основатель Исламской Республики Иран великий аятолла Хомейни: «Мы не боимся экономических санкций или военных интервенций. Мы опасаемся западных университетов» 44. По этому поводу американский ученый Сэмюэл Хантингтон писал: «Мусульмане опасаются мощи Запада и противятся ей и той угрозе, которую она несет их обществу и их убеждениям. Они рассматривают западную культуру как материалистическую, коррумпированную, декадентскую и аморальную. Но они также понимают соблазн, который она несет, и поэтому еще больше подчеркивают необходимость сопротивляться ее воздействию на их образ жизни… Мусульмане клеймят Запад не за то, что он следует неверной религии – ведь это все же «религия Книги», – а за то, что он не имеет религии вообще. В глазах мусульман западный секуляризм, атеизм, проистекающая из этого аморальность – это гораздо большее зло, чем породившее их христианство» 45.

Но для многих исламистов главные враги – местные «секуляристы», те мусульмане, которые стараются внедрить в мусульманской общество чуждые ему светские ценности. Соответственно, врагами ислама объявляются Кемаль Ататюрк, Гамаль Абдель Насер, Хафиз аль-Асад, Саддам Хусейн, шах Ирана, короли и принцы государств Залива.

Светская антиисламская культура – естественно, безусловный враг. Доходит иногда просто до невообразимых крайностей. Самый яркий пример – нигерийское движение «Боку Харам», само название которого переводится как «Западное образование запретно». А в августе 1994 года алжирские исламисты, которыми тогда руководил Абу Абед Ахмед, требовали «запретить всякое обучение» в алжирских школах и университетах на том основании, что образование само по себе уже является препятствием на пути осуществления джихада. Строгое наказание ожидало как учащихся, осмелившихся явиться на учебу, так и преподавателей. Только за первые три месяца после введения запрета на учебу было убито 60 преподавателей, полностью сожжены сотни школ. Только подавление исламистского мятежа положило конец этой вакханалии 46.

б) Демократические свободы, права человека

Как писал Дэвид Сэлборн, «те, кто думает, что культура «прав человека», например, может быть включена в мусульманскую политию или что такие порожденные западным Просвещением ценности, как свобода мысли, совести, вероисповедания и слова, совместимы с пробуждающимся и продвигающимся исламом, являются жертвами заблуждения» 47.

Находящийся в заключении исламист Мухаммед, алжирец, на вопрос: «Ислам и демократия – несовместимы?» – ответил: «Да». В исламе не большинство является легитимным. То, что говорит большинство, не обязательно хорошо… В исламе доверяют людям, обладающим мудростью, глубоким знанием религии, не интересующимся мирскими благами… В исламе существует другая форма единодушия – согласие между улемами. Народ должен следовать за этими людьми. Следовать же за теми, кто получает большинство голосов на выборах, – это идолопоклонство. Из народа делают Бога, и его голос становится голосом Бога» 48.

Ахмед Науфаль, один из лидеров «Братьев-мусульман» в Иордании, говорил: «Если нужно выбирать между исламом и демократией, мы выбираем ислам». Другой исламистский лидер, Хади Хаванг из Исламской партии Малайзии, утверждает: «Ислам – это не демократия, ислам – это ислам». Али Бельхадж, руководитель алжирского Исламского фронта спасения, говорил: «Когда мы придем к власти, выборов больше не будет, править будет Бог» 49.

Американский ученый Марк Крамер писал: «Принципиальная позиция любого крупного фундаменталистского мыслителя, автора текстов, которые фундаменталисты читают повсюду от Касабланки до Кабула, похоже, заключается в том, что демократия не имеет отношения к исламу и что ислам стоит выше демократии. По мнению фундаменталистов, органический порок демократии в том, что она основывается на суверенитете народа. Ислам признает суверенитет Бога, и его воля выражена в шариате… Ни один фундаменталист не согласится подчиниться воле избирателей, если эта воля оспаривает исламский закон. Как сказал наиболее откровенный из алжирских фундаменталистов, «за Бога не голосуют, Богу подчиняются» 50.

В традиционном исламе нет доктрины прав человека, только Бог имеет права, у людей же – только долг. Лидер «Аль-Каиды в Ираке» Заркауи утверждал, что заменить власть Бога властью народа – это не что иное, как изменить Богу 51. Сайид Кутб задавал риторический вопрос: «Кто знает лучше, ты или Бог?» 52

Следует остановиться на таком важнейшем вопросе, являющемся подлинным камнем преткновения между западной и исламской цивилизациями, как права женщин. Здесь исламисты непоколебимы. Уже цитировавшийся заключенный алжирец Мухаммед имеет на этот счет такое же мнение, как президент Турции Эрдоган: «Равенство между мужчинами и женщинами – это абсурд. Женщина приносит в мир детей, мужчина создан для другого. Они дополняют один другого, но не равны. Это все придумано Западом, который извратил смысл семьи, разбил верность супружеских пар. Равенство невозможно» 53.

На западных женщин «истинные исламисты» смотрят с презрением и отвращением. Им внушают антипатию такие вещи, как макияж, маникюр, посещение салонов красоты, курение в публичных местах, посещение женщинами футбольных матчей, не говоря уже о «недостаточно скромной одежде». Даже супружеским парам неприлично держаться за руки на публике. Иногда дело доходит до полнейшего абсурда: в Кувейте хотели запретить женщинам управлять автомобилем с непокрытым лицом, а талибы в Афганистане хотели замазать белой краской окна домов на двух нижних этажах, чтобы с улицы не было видно женщин с открытыми лицами 54.

Кстати, именно на веб-сайте «Талибана» можно было прочесть о западной женщине такие слова: «Она – мишень для бессовестных мужчин, удовлетворяющих свою похоть с ней когда и где они пожелают. Она стала не более чем сукой, за которой гоняется дюжина возбужденных псов» 55.

Вообще так называемая распущенность западных женщин крайне болезненно воспринимается идеологами исламизма. Ведь, с точки зрения крайних ортодоксов, половая жизнь женщины должна ограничиваться зачатием и вынашиванием ребенка; сама мысль о том, что женщина может получать удовольствие от секса, для них кощунственна. И это удалось внушить широким массам; только так можно объяснить распространенность такого обычая, как женское обрезание. Ежегодно этой операции в мусульманском мире подвергается около 3 миллионов девочек.