Наталья Павлищева - Русь изначальная без лжи. Что замалчивают историки

Умилу и Гостомысла никто не оспаривает, видно, потому, что никому не мешают.

Осталось понять, кто же все-таки такой Гостомысл, которого русские летописи как-то полупрезрительно забыли, и где был сам Рюрик, когда дед его во сне разглядывал.

Что не так, не считая почти сказочного сюжета?

Если серьезно, то собрать даже не старейшин (наверняка большинство не намного моложе самого Гостомысла), а просто представителей всех племен с такой территории за недельку-другую – нереально.

И почему это в пору выборности власти у перечисленных племен Гостомысл так пекся о том, что ее по наследству некому передать? Ну, умрет от старости или болезней, выберут другого… Почему этот другой должен быть из Гостомыслова потомства? Ладно бы сыновья имелись, жаль было в чужие руки вместо своих кровиночек власть отдавать, но ведь рядом никого из мужского потомства, Рюрика пришлось «из заморья» везти.

Что-то здесь не так. Если власть выборная, то вся попытка Гостомысла навязать соплеменникам (и не только) своего внука выглядит не вполне симпатичным использованием служебного положения в корыстных целях. Но если навязывал, значит, понимал, что имеет право это делать?

Передать власть практически по наследству… соплеменники не удивились… и даже не вполне соплеменники, а члены большого союза племен – те же кривичи, чудь, весь, меря… не впервые?

Территория есть, народ тоже, аппарат принуждения у Гостомысла, видно, был немалый и действенный, потому что представители племен сбежались по первому звонку, какие-то правила поведения не просто выработаны, но крепко сидели в умах, если и слова против Гостомысловых сентенций высказано не было, то есть требование усадить на… куда, на престол (?) Рюрика, как прямого продолжателя правящей династии, проглотили молча. Столица, видно, тоже имелась, не под кустом же Гостомысл свои сны разглядывал и не в чисто поле на пригорок старейшин приглашал.

Каким бы высоким ни был авторитет самого Гостомысла, навязать соплеменникам и остальным членам огромного племенного союза «забугорного» внука он мог только в одном случае – имея на то хоть какое-то, кроме морального, право. Причем это право должно быть признанным всеми, даже если после смерти Гостомысла нашлись несогласные (а без этого ни одна передача никакой власти не обходится) вроде другого его внука – сына старшей из дочерей – Вадима Хороброго, поднявшего большой мятеж и едва не лишившего будущую Русь будущей династии. Были бы не Рюриковичи, а Вадимовичи… фи… как-то не звучит…

Но признанное право передачи власти по наследству – это государство, как ни крути.

Тогда что организовывал сам Рюрик?

И кто таков Гостомысл – посадник, как его позже назвали русские летописи, выборный старейшина, позволивший себе превысить должностные полномочия, навязав в правители внука, или все же князь – глава племенного союза, хотя его, возможно, так не называли? То, что Гостомысл пекся об отсутствии у себя сыновей (потерять четверых, конечно, тяжело) и невозможности по возрасту произвести на свет еще парочку, а не вообще о власти на вверенной ему территории, наводит на мысль о княжеской природе этой власти. Обратите внимание: Гостомысла не слишком беспокоило, что пока не родившиеся сыновья могли оказаться слишком юны, чтобы подхватить скипетр из его слабеющих рук, он переживал, что жены больше не рожали вообще. Весь вопрос в том, чтобы убедить, что наследовать должны его внуки, а не чужие дяди.

Причем если сам Гостомысл указал на потомство Умилы, то старейшины после его смерти не воспротивились попытке взять власть Вадимом Хоробрым. Значит, вопреки совету своего начальства, признавали права внуков равными? И что же это, как не наследственное владение? Тогда чем-то то, что было при Гостомысле, отличалось от того, что стало при Рюрике? Чужак пришел и варягов привел. О варягах пока не будем, но Рюрик явно не чужак, все же внук, пусть и заморский.

Или… вся эта история просто выдумана ради красного словца, а Рюрик к ней притянут за уши? А может, она вообще не наша, поскольку почти идеально совпадает с другой, ободритской, тоже с Гостимуслом и Рюриком, а еще с городом Рёриком и варягами, которые с севера?

О чем речь?

Реку Эльбу, на мосту через которую состоялась знаменитая встреча союзнических сил в конце Второй мировой войны, во времена Рюриковой юности звали Лабой. И жили на ее правом берегу, ближе к устью, славянские племена, которых называли соответственно – полабскими. И был у этих славян в очень подходящее нам время – ближе к середине IX века – очень подходящий нам князь – Гостимусл…

Откуда известно? В 1827 году в Британском музее нашли рукопись, названную «Ксантенскими анналами». Эти самые анналы писались точнехонько с 831 по 874 год на территории нынешней Германии, то есть там, где этот самый Гостимусл и проживал совсем по соседству, но уж никак не за тысячи километров и не два столетия спустя. Никаких сомнений в подлинности записей анналов нет, все согласны, тем более большинство данных четко согласуются со многими другими анналами, где действуют совсем другие правители.

Но нас другие не интересуют, нам Гостимусла подавай.

Пожалуйте.

Чуть-чуть чужой истории.

Дальше Карла Великого, который большую часть Европы в одну кучу собрал, забираться не будем, но его упомянуть придется, потому как сам Карл и особенно его внуки ободритскому князю Гостимуслу на любимые мозоли наступали. Земля ободритов (это целый союз племен) располагалась между землями саксов и лютичей – поморских славян. И с теми, и с другими очень даже не дружили, чем Великий Карл хитро пользовался, то привлекая ободритов против саксов, то стравливая их с поморскими славянами и поддерживая в этой нелюбви.

Города в ободритских землях весьма подходят для нашей истории – Велигард (Рёрик), Старигард (Ольденбург?), Любек… И остров почти напротив – Рюген (Руян) с городом Аркона на нем и большущим капищем Святовита. Все так и просится в нашу историю: Остров Рюген (Буян наших сказок), капище, ободриты с их городами – Велигардом, то есть Великим, Старигардом – «Старым» и глава союза племен Гостимусл…

Не хватает только Рюрика.

И Рюрик нашелся – Вендский или Ободритский, как его зовут. О Рюрике потом, вернемся к Гостимуслу и потомкам Карла Великого.

Осознав, что земной путь близится к концу, Карл решил заранее раздать земли сыновьям, но судьба распорядилась иначе: ничего раздавать не пришлось, остался у Карла только один сын – Людовик, позже прозванный Благочестивым. Надо сказать, почти полная папаше противоположность. Благочестивым назван не зря, сам Карл хоть и имел с церковью, особенно папами римскими, хорошие отношения, даже был папой коронован как император Великой Римской империи, но особой набожностью не отличался, некогда было, все на коне да в походах – то одних примучить, то других усмирить, то третьих завоевать.