Ольга Горшенкова - Никита Хрущёв и Леонид Брежнев, реинкарнации

«У нас было два мощных оружия в борьбе с империализмом – Ленин и Сталин, а вы теперь вырвали одно из них из наших рук и отдали врагам», – так высказался о дефолте коммунизма Мао Цзэдун. Хрущев в начале 1957 года на приеме в китайском посольстве в своей речи говорил о величии «отца народов».

В начале 1959 г. на внеочередном 21-ом съезде КПСС вопреки всеобщему ожиданию борьба с культом личности не получила дальнейшего продолжения, только на 22-ом съезде в октябре 1961 г. члены партии и население частично получили правдивую информацию.

По сравнению с загадочным, магическим, немногословным Сталиным он был прост, как валенок. Постепенно его простецкий в мешковатом костюме образ все больше обрастает анекдотами и небылицами. Из уст в уста передавали его решительный взмах рукой с выражением: «Мы так ухнем!» или его шутку в Америке: «У нас с вами только один спор – по земельному вопросу, кто кого закопает?» А его знаменитая мощная бомба – «Кузька»?

В период роста, как грибов после дождя, военных баз США Хрущев не стеснялся в своих выражениях всему миру показать «Кузькину мать». Человек незаурядного темперамента и ума Никита Сергеевич переиграл не только всех своих «соратников и товарищей» по партии, но и многих лидеров стран мира заставил вздрогнуть. Импульсивный взрывной Овен не стеснялся в проявлении своих эмоций и чувств, его любимым выражением было «пидарасы».

Не только США, но планета и весь мир содрогнулся при испытании «Кузьки» (50 мегатонн в тротиловом эквиваленте) на Новой земле. Тогда же наш знаменитый физик Андрей Сахаров предложил свой «проект века» патриота. Он предложил заключить стомегатонную бомбу в некий кожух и подогнать его к берегам постоянно угрожающей и ненавистной Америки, а там как следует жахнуть. Стомегатонную «Кузьку» несмотря на свои громкие угрозы, осторожный и благоразумный Никита Сергеевич испытывать побоялся.

Поскольку всякий приезд местное начальство угодливо начинало с обеда, независимый Хрущев купил огромную чугунную сковороду, которую возил в багажнике автомобиля в жестяном футляре. Подъезжая, он в придорожных посадках делал привал. Разводили костёр, доставали легендарную сковороду, жарили яичницу с салом и помидорами, хватало всем – и водителю, и помощникам. А по приезде Никита Сергеевич сразу просил заняться делом.

Передвигаться предпочитал не на бронированном «ЗИС», а на открытой машине, из которой было видно, что творится на полях, мог остановиться в любом месте, расспросить селян, узнать их мнение, которое Никита Сергеевич ценил порой больше, чем официальные сводки. По воспоминаниям сына на все приёмы непьющий Никита Сергеевич ходил со своей рюмкой, которую ему подарила жена посла США Л. Томпсона, Джейн. Толстенная большая стеклянная рюмка выглядела необычно: она казалась полной.

Несмотря на угрозы и «Кузькину мать» Хрущёву почти в два раза удалось сократить расходы на армию. Позже Рейган использует этот трюк с мифической СОИ, которая существовала всего лишь на бумаге, против Горбачева! И это одно из самых главных достижений Хрущева, благодаря чему он решит самую острую – жилищную проблему народа, построив миллионы хрущевок. Выступая против милитаризации страны, он сократил армию до 2423 тысяч человек против пяти миллионов при Сталине (Ф. Бурлацкий «Вожди и советники»). Часто среди недовольных военных пытался разрядить обстановку шуткой: «А то вы всех без штанов оставите!» – и дружески толкал Малиновского кулаком в бок.

Мрачные военные стали побаиваться Хрущева, новых сокращений, новых реформ и реорганизаций. Рачительный, экономный Хрущёв мечтал о компактной, недорогой, боевой высокопрофессиональной армии. Армия должна обладать самым современным вооружением, но в разумных количествах. «Вы за народный счет хотите прослыть добренькими», – был его главный упрек военным.

Никакого стремления к накопительству, желания урвать в свой карман побольше, по воспоминаниям сына Сергея Хрущёва, не было. Когда Хрущёва сместили с поста в 1964 г., единственной мебелью, которую они вывезли из резиденции на Ленинских горах, были книжные шкафы, купленные ещё в Киеве. Это было их единственное семейное достояние. Увидев план квартиры для сына Сергея, воскликнул: «А почему она такая большая? Надо сократить!»

Когда Хрущев узнал о намерении своей дочери Юлии и ее мужа, директора местного оперного театра Виктора Гонтаря, построить личную дачу, его гнев не знал границ. Он пригрозил у зятя отобрать партбилет. Известно о встрече двух дочерей в поликлинике, Галина Брежнева спросила у Рады о бриллиантах. «Нет, – ответила Рада. – А зачем они нужны?» женщины долго дискутировали, но понять друг друга не смогли.

Немалый вред нанесло Хрущёву окружение, которое всегда поддакивало, развивало новый культ личности, а потом всегда перекладывало всю ответственность на него, часто представляя неверную информацию, подставляли Хрущёва. Прочитав письмо Бориса Пастернака, Хрущёв сразу потребовал «оставить человека в покое» и «прекратить всю эту возню!»

Посещение выставки в Манеже также было спровоцировано специальной справкой, в которой мало было о проблемах искусства, зато приводились высказывания художников о Хрущёве: «Иван-дурак на троне», «кукурузник». А уж как громил Никита Хрущев художников современного искусства! Про это, как самый изысканный анекдот в придачу со смачными определениями художников нонкорформистов народный телеграф передавал из уст в уста. Сами художники в лице Эрнста Неизвестного и другие попали под горячую руку Никиты Сергеевича на выставке, после которой на них начались гонения.

После смерти Никиты Сергеевича Хрущева именно Эрнст Неизвестный по просьбе родственников создал выразительный чёрно-белый символ – памятник на могиле Хрущёва. Да и разве возможно находиться на посту столь огромной страны в столь сложное время и остаться в народной памяти однозначно белым либо чёрным? Время, конечно, рассудит, но в памяти его современников останется гораздо больше белого, нежели чёрного, поскольку это был правитель из народа и для народа.

При Хрущёве начался переход от холодной войны к мирному сосуществованию. Короткий послесталинский период окрести «оттепелью» – по названию повести Ильи Эренбурга. По выражению Федора Бурлацкого, который неоднократно сопровождал Хрущёва в его поездках за границу, было «заново пробито окно в современный мир, общество вдохнуло полной грудью воздух обновления и захлебнулось. … Хрущев пришел – именно так! – как надежда народа, предтеча Нового времени».