Сергей Пилипенко - Скорпионы

© Сергей Пилипенко, 2016

ISBN 978-5-4483-1751-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Имеет ли отношение наука к Богу?

С точки зрения позиций ее самой такое суждение просто противоречиво взглядам чисто научного характера.

Но в то же время, категорию чего затрагивает данный вопрос или, собственно говоря, что мы сами под этим подразумеваем, говоря так и продуктивно размышляя.

Само слово Бог занимает в нашей жизни вполне определенную позицию с придающейся ей же симптоматической единицей памяти.

То есть, данное понятие строго совместимо с чем-то или даже кем-то, если речь будет вестись именно в этом направлении.

Верно ли то самое обозначение и объясняет ли строгое подчинение – неизвестно пока никому. Позиции самого Бога пока для нас недосягаемы, да и вряд ли будут достигнуты хоть когда, будь то живое воплощение кого-то или нематерилизованное духовное понятие, что еще более очевидно в том самом контексте восприятия.

Потому, особо не останавливаясь в выборе по поводу того, идем далее и определяем строго научную оценку данной категории.

Бог – не существо и не космос, не единица чего-то и не относительная его часть.

Это вероисповедальческая величина, принятая условно во владение и доведенная до совершенства ума путем познания всех истинных преткновений жизни.

Это же – величина различного рода соприкосновения с нереальностью и самой трудностью восприятия окружающего.

И оно же, то есть данное понятие – есть не что иное, как всепостигающее начало всего практикующегося в самой жизни как на Земле, так и в самом далеком космосе.

Таким образом, Бог – понятие субъективное и реального решительного применения в пределах досягаемости Земли не имеет.

Это вывод интерпарадоксального современного мышления и соответствующая точка зрения самой науки, как величины противостояния этим символом обозначенного.

Но в то же время, как бы мы не уходили от этого, нам все же сложно обрести по-настоящему авторитет самой науки, ибо ее настоящие черты пока не надлежаще оформлены.

То есть, не могут дать на все исчерпывающе готовых ответов, а потому всепространственное понятие Бог пока присутствует в нашей среде, как величина какого-то дополнительного познания, приближенно подходящая к самой науке.

Вот с этой величиной Вы и познакомитесь поближе, прочитав часть того, что именовано просто материалом.

В дальнейшем, Вы составите свою точку зрения и определитесь в выборе, что, собственно говоря, Вам самим ближе.

Во всякой истине присутствует частично и не таковое. Это та часть особо безвредной лжи, что составляет ее саму, то есть истину, и просто позволяет опознавать в среде самого окружения действительности.

Относительно то же можно отнести и к предыдуще сказанному и обозначенному.

Но, впрочем, попробуйте разобраться сами. Это гораздо полезнее и в целом составит хоть какой-то прирост своего собственного ума…

Все незримое когда-нибудь становится видимым. Это обусловлено лишь одним – способом добычи информативной сути и, конечно же, разумом живого натурального существа.

«Ekspositive enovernarde komprometive sakres antropoverti ferdinantes alex vitievertu modernotoczes grand ekslusive. Sistemotechnik klasse and robotrone system navigazione».

В этом кратком и не сложном по существу выражении говорится о том, что данное повествование будет сочтено с памятного блока систем навигационного оборудования практически роботоидального существа и одновременно с этим воспроизведется словесно состоящая речь одного из представителей того самого незримого, о котором все человечество может сказать только одно слово – «Бог».

Именно ему будут принадлежать многие цитадели этой книги, и именно он оповествует настоящее и будущее того, что названо когда-то Землей и людьми.

Это небольшое выражение вносит характерный смысл во все произведение и как бы лишает права существования какого-либо пролога. Собственно говоря, оно им, по сути, и является.

Но кратко все же сообщается, что речь будет вестись о самом незримом, невидимом и видимо-непонятном, а также о том, что принято называть миром потусторонних сил инерции.

Классификация данного произведения довольно странна на первый взгляд. Как совместить документализм и фантастику.

Где правда и как в ней уложится фантастическая «ложь»?

На этот вопрос отвечает один из уже оговоренных элементов субфакции времени.

Всякое генетическое существование – есть величайшая форма развития существа Разума. Именно ему принадлежат все субъекты развития, и по его стандарту воспроизводится сама конфигуральная конформация времени живых натурализованных веществ.

Это относится к стороне правды.

Любая спекуляционно идущая мысль от всякого фактического молекулярного существа является субфактом подстанции развития живого генетического ума.

Именно это дает основу для питания того же ума и формирует всякую будущность в прогрессе существа времени.

Это сторона фантастики или сторона лжи в фанте состоявшегося времени.

Но поговорим обо всем этом более подробно на страницах самого произведения, которое вряд ли можно так назвать, исходя из уже приведенных апостулатов умственной регрессии времени.

Вне всякого сомнения, этот рассказ будет носить строгий научно-прогрессирующий характер и по своему словоопределению станет буквально нетерпим для любого стандартно индуктивно мыслящего существа.

Гибель человеческой науки заключается в прогрессе двойственности величин. Именно эта субфакция заключает в предельные рамки научную строгую мысль и разрешает дилемму неторжества ума.

Любое определение, взятое со стороны конфедеративной, является, в сущности, прямым указанием в выборе дальнейшего пути.

Любая текуще идущая мысль, изобличенная в пространстве окружной диллепсии времени, коей является сопутствующая всему анатомическая сфера, будет фактором к монументальному возрождению будущности в исполнении настоящих натуральных величин.

Изъятие из среды молекул уже ненатурального состояния ума является в высшей степени проформой грядущего возникновения апогея умосостоятельности всякого животнотворческого существа.

То есть, всякая физическая смерть является условием для возникновения будущего, как формы высшего ранга состояния конфедераций ума тех же существ.

Но возвратимся к самому началу и уже здесь обсудим форму подобного повествования и величину сукреций времени.

Итак, произведение – это форма рассказа-беседы.