Александр Шойхет - Когда горит твой дом… (сборник)

А потом началось то, что я в одной из своих тогдашних статей назвал «странным и чудовищным». Намеченная было израильским Генштабом зачистка Газы была остановлена, хотя тогдашний начальник Генштаба, Шауль Мофаз, говорил: «Мне нужно всего две недели, чтобы полностью уничтожить бандгруппы в Газе».

Арафата и его бандитов выпустили из Рамаллы и Бейт-Лехема и отправили в Европу на «лечение». Шарон вдруг протягивает руку Шимону Пересу, тому самому Пересу, который сорвал ему Ливанскую кампанию и пытался представить его военным преступником. Далее Шарон во всеуслышание заявляет, что территория Иудеи, Самарии и Газы является «оккупированной». Административная и военная структура Палестинской автономии сохраняется с тем, чтобы в дальнейшем там было создано «государство Фалястын». Ни о какой отмене «договора Осло», на что так уповало большинство израильтян, разговора больше не было. И вот летом 2005 года произошла катастрофа. По приказу А. Шарона, наплевавшего перед этим на референдум в собственной партии «Ликуд», уволившего в отставку тех министров своего правительства, которые были против изгнания евреев из Газы, создавшего из политических коммивояжеров и подхалимов новую партию «Кадима», спецчасти ЦАХАЛ в течение недели силой выбросили из своих домов и вывезли из сектора Газа 9000 еврейских поселенцев. Дома и синагоги были разрушены, сельхозугодья и теплицы сровняли с землей. Выброшенным со своей земли гражданам Израиля были предложены жалкие компенсации. Многие из них до сих пор не имеют своего жилья, лишились работы и, главное, надежды на будущее.

Левая израильская пресса ликовала. Вместо нападок и помоев, которыми обильно поливали Шарона журналюги г-ты «Гаарец», его стали величать «этрогом» (т.е. редким, дорогим пасхальным плодом), который надо беречь.

Национальный лагерь был разгромлен морально. Национальное единство дало глубокую трещину. Многие тогда спрашивали, что случилось с Ариэлем Шароном? Может быть, он заболел? Или он знает что-то такое, чего мы не знаем? А может быть, на него надавили американцы?

Нет, господа, все гораздо банальнее. Никакие американцы и никакая «Европа» на Шарона не давили. Давило на него совсем другое. Главное для Шарона в жизни были карьера и власть. Ибо он был прагматик, а не идеалист, как Бегин или Шамир. Он одерживал военные победы именно благодаря авантюризму, в то же время понимая, что военная карьера в Израиле – это дорога к власти. Но, пробравшись во власть благодаря успешной военной карьере, Шарон понял, что власть в Израиле принадлежит левым олигархам-монополистам, для которых «договор Осло» и сотрудничество с Арафатом – это выгодная для их кармана торговая сделка с Палестинской автономией. Вспомним хотя бы знаменитое «казино в Иерихо» и другие торговые сделки того же «спонсора мирного процесса» бывшего высокопоставленного офицера ШАБАК Иоси Гиносара. Старший сын А. Шарона, Омри, был компаньоном Гиносара, и Ясер Арафат в свое время признавал, что с Омри Шароном «он чувствует себя комфортней, чем с Пересом».

В результате военной операции «Защитная стена» были захвачены секретные документы палестинских служб безопасности, которые уличали ряд левых политиков Израиля в сговоре с Арафатом и его бандой. Над ними нависла не только угроза потери власти, но и опасность публичного суда. И тогда на Шарона надавили, угрожая компроматом на его сыновей, вынудив его проводить в жизнь ту политику, которая была угодна левым олигархам. И как боевой генерал, он выполнил очередную задачу – изгнание евреев из Газы – с таким же рвением, как когда-то изгонял банды ООП из Ливана. Ведь на карту были поставлены честь семьи и его политическая карьера.

Хотел ли А. Шарон конечного поражения Израиля? Разумеется, нет. Он, как и весь левый истеблишмент, не верил в возможность поражения Израиля от ООП или ХАМАСа. Слишком уж превосходит АОИ в технических средствах ведения войны палестинские бандформирования. Отдельные теракты и ракетные обстрелы территории Израиля левые круги не смущают, поскольку не угрожают непосредственно их власти и жизни. Долговременные последствия моральной деградации израильского общества, потеря им жизненных ориентиров и цементирующей народ идеи национального государства левой элитой не учитываются, ибо они в этих категориях даже не мыслят.

Поэтому «размежевание» евреев, которое провел Шарон, сегодня в израильских СМИ не упоминается вообще или же рассматривается как досадная тактическая ошибка, а вовсе не национальная трагедия.

Но цена предательства бывшим генералом Шароном национальных интересов страны и поверившего в него народа Израиля была слишком велика. Потому, наверное, через несколько месяцев он впал в «кому» и просуществовал в виде овоща еще восемь лет, пока Всевышний не избавил его от заслуженного наказания.

И пусть пышные похороны, трехдневный траур и красивые слова, произнесенные политиками на его могиле, никого не обманывают. В истории Ариэль Шарон останется не как боевой генерал и «спаситель Израиля», а как диктатор, раздавивший израильскую демократию, впервые за историю Израиля изгнавший евреев со своей земли, основавший «Хамастан» и открывший дорогу ракетным обстрелам центра страны.

Незавидная судьба.

Плевать в себя нынче уже стало модным. В вопросе: «Не считаете ли вы, что в Холокосте виноваты сами евреи?», заданном зрителям 9-го канала израильского ТВ и поставленном журналистами «девятки» в поддержку российского телеканала «Дождь», эта мода проявилась в полной мере. Руководство 9-го канала немного подзабыло, в какой стране оно находится и кому задает данный вопрос. По моему обывательскому мнению, этот вопрос, возможно, легитимен для читателей российской газеты «Завтра», но никак не для страны, по улицам которой до сих пор ходят бывшие узники нацистских лагерей смерти с номерами на руках, а также их дети и внуки. Но пока оставим в стороне господ с 9-го канала и их понимание журналистской этики.

Поговорим о допустимости сравнения вопроса канала «Дождь»: «Не лучше ли было сдать Ленинград нацистам и спасти таким образом его население от голодной смерти?» и вопроса 9-го канала о «еврейской вине в Катастрофе». Журналисты «девятки» бросились защищать своих коллег, объясняя «отсталым совкам», что свобода слова есть один из основных признаков демократии и что журналист имеет право задать своим слушателям (зрителям) любой вопрос.

Вопрос «Дождя», конечно, сам по себе спорный для тех, кто информирован о положении населения оккупированных гитлеровцами областей СССР, брошенного сталинским руководством на произвол оккупантов. Да и сам вопрос не нов, его в свое время задавала на программе В. Соловьева «К барьеру» Валерия Ильинична Новодворская, и сама же ответила положительно, вызвав бурное возмущение в зале и ехидный вопрос национал-патриотов о судьбе евреев Ленинграда.