Лев Толстой - Единственное средство

Рабочего народа во всем мире больше миллиарда, тысячи миллионов людей. Весь хлеб, все товары всего мира, всё, чем живут и чем богаты люди, всё это делает рабочий народ. Но пользуются всем тем, что он производит, не он, а правительство и богачи. Рабочий же народ живет в постоянной нужде, невежестве, неволе и презрении у тех самых, кого он одевает, кормит, обстраивает и обслуживает.

Земля отнята у него и считается собственностью тех, кто на ней не работает; так что, для того, чтобы кормиться с нее, рабочий должен делать всё то, что от него требуют владельцы земли. Если же рабочий уходит с земли и идет в прислуги, на заводы, фабрики, то попадает в неволю к богачам, у которых должен всю жизнь по 10, 12 и 14 и больше часов работать чужую, однообразную, скучную и часто губительную для жизни работу. Если же он и сумеет устроиться на земле или на чужой работе так, чтобы без нужды кормиться, то его не оставят в покое, а потребуют с него подати и, кроме того, еще самого на 3, 4, 5 лет возьмут в солдаты или заставят платить особые подати на военное дело. Если же он захочет пользоваться землею, не платя за нее, или устроить стачку и захочет помешать другим рабочим занять его место, или откажется платить подати, то на него высылают войска, ранят и убивают его и силой заставляют работать и платить по-прежнему.

Так что живут рабочие люди во всем мире не как люди, а как рабочий скот, которого заставляют всю жизнь делать то, что нужно не ему, а его угнетателям, и дают ему за это пищи, одежды и отдыха только ровно столько, сколько нужно, чтобы он, не переставая, работал. Та же малая часть людей, которая властвует над рабочим народом, пользуясь всем тем, что производит народ, живет в праздности и безумной роскоши, бесполезно и безнравственно тратя труды миллионов.

И так живут большинство людей во всем мире, не в одной России, а и во Франции, и в Германии, и в Англии, и в Китае, и в Индии, и в Африке – везде. Кто виноват в этом? И как поправить это? Одни говорят, что виноваты в этом те, кто, не работая на земле, владеют ею, и что надо отдать землю рабочему народу; другие говорят, что виноваты в этом богачи, владеющие орудиями труда, т. е. фабриками и заводами, и что надо, чтобы фабрики и заводы были собственностью рабочих; третьи говорят, что виновато всё устройство жизни и что надо совершенно изменить это устройство.

Правда ли это?

Лет пять тому назад, во время коронации Николая II, в Москве народу было обещано даровое угощение вином, пивом и закусками. Народ двинулся к тому месту, где раздавалось угощение, и сделалась давка. Передних сбили с ног задние, а задних давили еще задние, и ни те, ни другие, не видя того, что делалось впереди, толкали и давили друг друга. Слабых сбивали с ног сильные, а потом и сами сильные задыхались от тесноты и духоты, падали, и их топтали те, которых теснили сзади и которые не могли уже остановиться. И так до смерти задавили несколько тысяч человек старых и молодых, мужчин и женщин.

Когда всё кончилось, начали люди рассуждать о том, кто был виноват в этом. Одни говорили, что виновата полиция; другие говорили, что виноваты распорядители; третьи говорили, что виноват царь, устроивший глупую затею празднества. Всех винили, но только не самих себя. А казалось бы ясно, что были виноваты только те люди, которые из-за того, чтобы получить прежде других горсть пряников и кружку вина, лезли вперед, не обращая внимания на других, толкали и давили их.

Разве не то же самое с рабочим народом? Рабочие замучены, раздавлены, обращены в рабство только потому, что из-за ничтожных выгод они сами губят жизни свои и своих братьев. Рабочие жалуются на землевладельцев, на правительство, на фабрикантов, на войска.

Но ведь землевладельцы пользуются землями, правительство собирает подати, фабриканты распоряжаются рабочими, и войска подавляют стачки только потому, что сами рабочие не только помогают землевладельцам, правительству, фабрикантам, войскам, но сами делают всё то, на что жалуются. Ведь если землевладелец может пользоваться тысячами десятин земли, не обрабатывая ее сам, то только потому, что рабочие из-за своих выгод идут и работать к нему, и служить у него сторожами, объездчиками, приказчиками. Точно так же и подати собираются правительством с рабочих только потому, что сами рабочие, льстясь на жалование, собираемое с них же, идут в старосты, старшины, сборщики, полицейские, таможенные, пограничную стражу, т. е. помогают правительству делать то, на что они жалуются. Жалуются еще рабочие на то, что фабриканты убавляют плату и заставляют всё больше и больше часов работать; но и это делается только потому, что сами рабочие сбивают цены друг у друга и, кроме того, нанимаются к фабрикантам в приемщики, надсмотрщики, сторожа, старшие рабочие и обыскивают, штрафуют и всячески в пользу своего хозяина притесняют своего брата.

Жалуются, наконец, рабочие на то, что на них высылают войска, если они хотят владеть землею, которую считают своею, не платят подати или устраивают стачки.

Но ведь войска – это солдаты, а солдаты – это сами рабочие, которые, кто из выгоды, а кто из страха, поступают в военную службу и дают противное и совести, и признаваемому ими закону бога клятвенное обещание убивать всех тех, кого велит им убивать начальство.

Так что все бедствия рабочих производят они сами.

Стоит им только перестать помогать богачам и правительству, и все их бедствия уничтожатся сами собой.

Отчего же они продолжают делать то, что губит их?

Две тысячи лет тому назад стал известен людям закон бога о том, что должно поступать с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой , или, как он выражен у китайского мудреца Конфуция, – не делать другим того, чего не хочешь, чтобы тебе делали.

Закон этот прост, понятен всякому человеку и очевидно дает наибольшее доступное людям благо. И потому казалось бы, что как только люди узнали этот закон, им надо бы сейчас же, на сколько возможно, самим исполнять его и все силы употреблять на то, чтобы обучать этому закону и приучать к исполнению его молодые поколения.

Так поступать, казалось, должны бы были уже давно все люди, так как закон этот почти одновременно был высказан и Конфуцием, и еврейским мудрецом Гилелем, и Христом.

В особенности, казалось бы, должны были поступать так люди нашего христианского мира, признающие главным божественным откровением то евангелие, в котором прямо сказано, что в этом законе весь закон и пророки, т. е. всё нужное людям учение.