Ну, а поскольку рассчитывать на понимание, поддержку и дружбу он может лишь среди людей своего «цвета» («Ворон ворону глаза не выклюет»), то мы имеем автоматическое расслоение социума на касты, и вот как это выглядит. Красный, оранжевый, жёлтый – это шудры. Это пролетариат, а также интеллигенция. Те, чей уровень развития ограничен модными наклейками, тряпками, дешёвыми сериалами; те, кто готов тупо подражать сиюминутной знаменитости, даже если эта фигура мало чем отличается от разряженной в убогие безвкусные лохмотья и увешанной блестящей шелухой обезьяны; те, кто думать не хочет, а потому и не умеет, и, вместо поиска ответа на неожиданный вопрос, обрушивает на собеседника поток брани и оскорблений. Их амбиции безмерны, в то время как способность что-то реально сделать по любому конкретному делу отсутствует, что маскируется под нежелание действовать («Да мы…! Мы знаешь где могли быть, а?! Но не хочем, вот…» кто не понял, это цитата из кинофильма «Старый Новый год»), а всякий, кто действительно занят какой-либо деятельностью, подлежит беспощадной критике, а то и осмеянию. Эта стая способна лишь загрызать тех, кто может не только потреблять, но и производить, создавать что-либо, а ненависть шудр к высшим кастам предела не знает. Это ненависть холопа к барину, описанная в новеллах Пантелеймона Романова, там, где телеги мужики поделили между собой по кусочкам колёс, а книги разорвали на листы для заворачивания махорки. На большее, то есть хотя бы пользоваться колясками по очереди, ума, ясное дело, не хватило. И ТАК ВЕЗДЕ, ГДЕ ШУДРЫ ЗА ЧТО-ТО БЕРУТСЯ. Поскольку своего интеллекта нет, шудры пытаются прожить за счёт использования чужих ресурсов (тактика пролетариата), а также поднаторели в искусстве лицедейства, пытаясь копировать чужие модели поведения (поведение интеллигенции). Так, пролетариату духовные потребности чужды, а интеллигенция делает вид, что ими обладает. Но и те, и другие обожают издеваться над теми, кто действительно имеет духовные потребности, а значит, не вписывается в общее стадо. Массу примеров можно найти в недавнем прошлом – это и унижающие человеческое достоинство товарищеские суды, и партсобрания, и даже нелепейший по своей сути процесс над Иосифом Бродским, чьи представления о реальности были очень далеки от окружающей действительности. Таким образом, одни убивают время на стадионах, пляжах и у телевизора, другие томно вздыхают, прогуливаясь по театральным буфетам, лесным тропам, музеям и барахолкам; одни читают журнальчики про уголовщину и проституток, другие увлекаются бездарными стихами скучных воображуль; суть дела от этого не меняется – счастье для шудры означает возможность потребить ещё одну порцию «жвачки», будь то пиво, косметика, блестящая безделушка, лекарство от любой болезни, новая серия глупых сказочек или картинка для мобильника, а также возможность позлословить на чей-то счёт, продемонстрировать, что и он/она о чём-то модном наслышаны. Именно наслышаны, знать совсем не обязательно. Стадо и не замечает, как им искусно манипулируют провокаторы, насаждая моду на что-либо, а те знают – для обретения популярности у шудр достаточно просто примелькаться, заставить запомнить свой продукт или себя. «Пипл схавает», – посмеиваются устроители гастролей очередной эстрадной бездарности; и в самом деле, чего волноваться – турне оплачено желающим «раскрутиться», а стадо по привычке пойдёт на то, что «дают». Та же схема и в телерекламе, чем чаще крутишь, тем выше продажи, надо только не забыть показать в качестве потребителя типовой портрет шудры. То есть дебиловатого радостного подростка в пидорке с канабисом, жеманную юную красотку, увешанную сексапильными одёжками и украшениями, развесёлую бабушку в фартучке у плиты на кухне, худощавого клерка из мифического преуспевающего офиса, умиротворённую мамашу на даче с выводком детей, пожирающих ягоды, сурового коренастого мужика за рулём. Достаточно. «Бери от жизни всё!». Вот именно, бери. Пусть пашут, строят, работают, стало быть другие. А шудры будут брать. И жрать. На большее они не способны. Поэтому шудры
требуют от окружающих уважительного отношения к себе (как будто сами на него способны), гарантий их комфортного проживания, а также
обязывают себя развлекать. Это старое «Хлеба и зрелищ!». Ну, в роли хлеба могут выступать «достойные зарплаты», например, а зрелища всё те же – бои гладиаторов и убийства христиан, выступления балаганщиков и фокусников, а также колдовские шоу. Всё. Где брать все это, так нужное для потребления этой агрессивной массе, её саму абсолютно не заботит, она полностью уподобляется свинье под дубом из басни Крылова. Другое дело, что шудры как каста есть прекрасное орудие в руках опытных манипуляторов, желающих с его помощью достичь своих целей. Каких, спросите? Ну, уж явно не человеколюбивых, конечно же. «… и делай с ним, что хошь!» – как помните, пели хитрецы Лиса Алиса и Кот Базилио. Сапиенти сат, кто понял.
Шудрам, по большому счёту, несмотря на все красивые декларации, особенно не важно, с каким партнёром общаться: попадётся свой – всё в порядке, кто из высших каст – ещё лучше. Мужчина-шудра – хороший сутенёр. Он не умеет (и хорошо, если не хочет) преобразовывать окружающий мир, предпочитает узкую специализацию в любой сфере деятельности, прекрасно чувствует себя на монотонной работе. Это он автор утверждения, что «никакой любви не существует, сказки всё это». По-своему он прав, для него не существует, ему не нужно. Это его женщины-вайшьи сурово обзывают «кобелём» и «не умеющим гвоздя забить». Несправедливо, зачем же требовать яблок от берёзы? Союз с женщиной из высшей касты ему лишь в тягость, мало того, что она своими превышающими его компетенцию требованиями формирует ему комплекс неполноценности, так ещё и в сексе захлёстывает огромными кусками энергии, которые он не знает, куда девать и начинает раздаривать кому попало. В свою очередь, женщина после контакта с мужчиной низшей касты не испытывает той полноты ощущений, на которую рассчитана её система, что приводит к депрессиям и фрустрациями, если это её муж; регулярные измены в этом случае не спасут положение, жена начнёт деградировать (а не переходить в низшую касту!). Женщина-шудра прекрасно себя чувствует как при наличии мужчины, так и без него. Это как раз та безграмотная и тупая учительница в провинциальной школе, которая считает себя непогрешимым авторитетом, при этом являясь дремучей невеждой как в плане общей эрудиции, так и в сугубо житейских делах. Своё сиюминутное искажённое видение окружающего мира она полагает единственно верным и обожает навешивать на всё ярлыки, никогда не давая себе труда внимательно рассмотреть то, что появилось перед её глазами. Это свирепая мать-одиночка, которая вымогает криком и занудством любые блага и привилегии, живущая на грошовую зарплату в убогой квартирке, где полвека не делали ремонт, гордо бравирующая своей нищетой и бабушкиными платьями, дедушкиным шкафом с книгами, ни одну из которых она даже не открывала: «Времени нет!», и при этом по полдня не отрывалась от сериалов. Это злобная жуликоватая торговка с базара и свирепая уборщица из техникума, часто болеющая с похмелья, запросы таких людей скромны и примитивны, чего нельзя сказать о их заоблачных амбициях, которые они компенсируют неоправданной агрессией в адрес остального мира: все мне обязаны, а я, бедный и сирый, никому ничего не должен. Аллегория шудры вообще – петух из басни Крылова, который нашёл жемчужное зерно.
Читать дальше
