Александр Солженицын - Двести лет вместе. Часть II. В советское время

Благоразумный Винавер ещё в раннем марте предупреждал собрание в еврейском клубе в Петрограде: «Нужна не только любовь к свободе, нужно также самообладание… Не надо нам соваться на почётные и видные места… Не торопитесь осуществлять наши права» [174] Г. Аронсон. Еврейская общественность… // КРЕ–2, с. 7. . Согласно источникам, Винаверу (а также Дану, Либеру и Брамсону) «в разное время предлагали министерские посты, но все они отклонили эти предложения, считая, что евреи не должны быть членами правительства России». Но от чего юрист Винавер, естественно, не мог бы отказаться – это от сенсационного назначения в Сенат, где и стал одним из четырёх сенаторов-евреев (вместе с Г. Блюменфельдом, О. Грузенбергом, И. Гуревичем) [175] КЕЭ, Т. 7, с. 381. . – Непосредственно среди министров ни одного еврея не было, но было четыре влиятельных товарища министра – В. Гуревич при Авксентьеве в министерстве внутренних дел, С. Лурье в министерстве торговли и промышленности, С. Шварц и А. Гинзбург-Наумов в министерстве труда; можно назвать также и П. Рутенберга. Затем и управляющий делами Временного правительства А. Гальперн (после В. Набокова, с июля) [176] КЕЭ, Т. 7, с. 381. , в министерстве иностранных дел – директор 1‑го департамента А. Н. Мандельштам. С июля помощник Командующего Московским военным округом – подпоручик Шер; с мая А. Михельсон – при Генеральном штабе начальник управления по заграничному снабжению. Комиссар Временного правительства по полевому строительному управлению – Наум Глазберг; несколько евреев введены Черновым в мае в состав Главного Земельного комитета, решающего все вопросы наделения крестьян землёй. Конечно, большинство этих постов – не ключевые, и не весят сравнительно с определяющим в те месяцы влиянием на весь ход событий в стране Исполнительного Комитета, чей национальный состав станет горящим предметом общественного волнения.

На Государственном Совещании в августе, посвящённом тревожному состоянию страны, помимо участников, проходивших по советским, партийным и корпоративным спискам, – были отдельно предоставлены места национальным представительствам, 8 мест еврейскому, – участвовали Г. Слиозберг, М. Либер, Н. Фридман, Г. Ландау, О. Грузенберг.

Излюбленный лозунг 1917 года – «Углубление революции». Этим и занимались все социалистические партии. И. О. Левин пишет: «Не подлежит никакому сомнению, что число евреев, участвовавших в партии большевиков, а также во всех других партиях, столько способствовавших так называемому углублению революции: меньшевиков, эс-эров и т. д., как по количеству, так и по выпавшей на них роли в качестве руководителей, не находится ни в каком соответствии с процентным отношением евреев ко всему населению России. Это факт безспорный, который надлежит объяснять, но который безсмысленно и безцельно отрицать», а убедительное «указание на еврейское безправие в России до мартовской революции… не исчерпывает всего вопроса» [177] И. О. Левин . Евреи в революции // РиЕ, с. 124. . Составы ЦК социалистических партий известны. Причём в ходе 1917 года в руководстве меньшевиков, правых эсеров, левых эсеров и анархистов численность евреев была много больше, чем в большевиках. «На съезде партии социалистов-революционеров, состоявшемся в конце мая – начале июня 1917, из 318 делегатов было 39 евреев; в избранный на съезде центральный комитет партии из 20 членов вошли семь евреев. Одним из лидеров правой фракции эсеров был А. Гоц, левой – М. Натансон» [178] КЕЭ, Т. 7, с. 399. . (А как жалко кончил Натансон, «мудрый Марк», основатель российского народничества: в Мировую войну за границей принимал финансовую поддержку от Германии; в мае 1917 поехал через Германию; в России сразу стал поддерживать Ленина и авторитетно осенил его идею разогнать Учредительное Собрание, – даже и первый предложил это вслух, хотя Ленин, конечно, и без того смекал.)

Летом 1917 прошли выборы в местные самоуправления. Побеждали в них – партии социалистические, и «евреи приняли деятельное участие в местной и муниципальной работе также в ряде городов вне черты оседлости». Так, «эсер О. Минор… возглавил городскую думу в Москве, член центрального комитета Бунда А. Вайнштейн (Рахмиэль) – в Минске, меньшевик И. Полонский – в Екатеринославе, бундовец Д. Чертков – в Саратове». Г. Шрейдер стал «городским головой в Петрограде, А. Гинзбург-Наумов – товарищем городского головы в Киеве» [179] Г. Аронсон . Еврейская общественность… // КРЕ–2, с. 10; КЕЭ, Т. 7, с. 381. .

Но этих деятелей – большей частью смёл Октябрьский переворот, и не они решали ход последующих событий в России, а такие, кто занимал руководительные посты гораздо ниже, однако по всей стране и во множестве, и особенно в Советах, как Л. Хинчук, Глава московского СРД, или, в иркутском Совете, Насимович и М. Трилиссер (после Октября – в ЦИКе Советов Сибири, затем виднейший чекист) [180] РЕЭ, Т. 3, с. 162, 293. .

И в провинциальных «Советах рабочих и солдатских депутатов еврейские социалистические партии были повсюду широко представлены» [181] Г. Аронсон . Еврейская общественность… // КРЕ–2, с. 7. . И на Демократическом Совещании в сентябре, так досаждавшем Ленину, что он потребовал окружить Александринский театр и всё совещание арестовать. (Коменданту театра товарищу Нашатырю пришлось бы испытать на себе ленинскую угрозу, да Троцкий отговорил от разгона.) И даже после Октябрьского переворота в московском Совете солдатских депутатов, сообщал Бухарин, есть «дантисты, фармацевты и т. д., – лица, в такой же степени близкие солдату, как китайскому императору» [182] Известия, 1917, 8 ноября, с. 5. .

А выше всего, надо всею Россией, с весны и до осени Семнадцатого – разве стояло Временное правительство, безсильное и безвольное? – стоял властный и замкнутый Исполнительный Комитет Петросовета, затем, после июня, и перенявший от него всероссийское значение Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК), – и вот они-то и были подлинные направители России, слитные во внешних проявлениях и только в себе не единые, а раздираемые противоречиями и партийно-идеологической путаницей. Петроградский ИК СРСД, сперва (как мы прочли) дружно одобривший «Приказ № 1», потом много пошатался относительно войны: разваливать армию или укреплять? (И с довольно неожиданной решительностью поддержал «Заём Свободы», возмутив большевиков, – но и войдя же в согласие с общественным благоприятствованием этому займу, в том числе среди либеральных евреев.)

В президиум первого всероссийского ЦИК СРСД (первое управление Россией Советами) вошло 9 человек. Тут и эсер А. Гоц, меньшевик Ф. Дан, бундовец М. Либер, эсер М. Гендельман. (В марте Гендельман и Стеклов на Совещании Советов требовали более сурового заключения императорской семьи и дополнительно ареста всех великих князей – так уверенно чувствовали себя у власти.) В том же президиуме ЦИКа и виднейший большевик Л. Каменев. А ещё грузин Чхеидзе, армянин Саакьян, вероятно, поляк Крушинский и, вероятно, русский Никольский, – дерзкий состав для направителей России в критический момент.