Юрий Антонишкис - Почему в СССР не был построен коммунизм. Социологическое исследование

И мы знаем, что Ленину и большевистской партии удалось блестяще воплотить этот иезуитский план в реальность: вслед за свержением царя немедленно (через 8 месяцев) последовал социалистический переворот, и началось невообразимое разорение деревни. При этом указание Маркса относительно того, что «никакое общество не может ни перескочить через естественные экономические фазы развития, ни отменить эти фазы декретами», было пренебрежительно отвергнуто. Бедное темное российское крестьянство не знало марксизма, не знало о двурушничестве Ленина и его партии, т.е. – о двух тактиках социал-демократии в демократической революции, и пошло на поводу у бессовестных политиков. Это обернулось неисчислимыми жертвами и страданиями основной массы русского народа.

Нет предела лицемерию Советской власти во главе с Лениным! В брошюре «Пролетарская революция и ренегат Каутский», опубликованной в ноябре 1918 года, Ленин пишет: «Проводя закон о социализации земли (6 февраля 1918 года), – закон, “душой” которого являлся лозунг уравнительного землепользования, – большевики с полнейшей точностью и определенностью заявили: эта идея не наша, мы с таким лозунгом не согласны, мы считаем долгом проводить его, ибо таково требование подавляющего большинства крестьян. А идея и требования большинства трудящихся должны быть изжиты ими самими: ни «отменить» таких требований, ни «перескочить» через них нельзя. Мы, большевики, будем помогать крестьянству изжить мелкобуржуазные лозунги, перейти от них как можно скорее и как можно легче к социалистическим».

В докладе о партийной программе на VIII съезде РКП(б) 19 марта 1919 г. Ленин говорил: «…В параграфе 47 говорится: “По отношению к среднему крестьянству политика РКП состоит в постепенном и планомерном вовлечении его в работу социалистического строительства. Партия ставит своей задачей отделять его от кулаков, привлекать его на сторону рабочего класса внимательным отношением к его нуждам, борясь с его отсталостью мерами идейного воздействия, отнюдь не мерами подавления, стремясь во всех случаях, где затронуты его жизненные интересы, к практическим соглашениям с ним, идя на уступки ему в определении способов проведения социалистических преобразований”».

Однако, выступая на том же съезде с Докладом о работе в деревне 23 марта 1919 года, он сказал: «По отношению к помещикам и капиталистам наша задача – полная экспроприация. Но никаких насилий по отношению к среднему крестьянству мы не допускаем. <���…> А когда мы переходим к такому слою, как среднее крестьянство, то оказывается, что это – такой класс, который колеблется. <���…> С точки зрения экономической ясно, что нам нужно пойти на помощь среднему крестьянству. В этом теоретически нет никакого сомнения. Но при наших нравах, при нашем уровне культурности, при нашем недостатке культурных и технических сил, которые мы могли бы предложить деревне, и при том бессилии, с которым мы часто подходим к деревне, товарищи очень часто проводят принуждение, чем портят всё дело. <���…> Нам нужно было спешить во что бы то ни стало. Но если подобным же образом действовать по отношению к среднему крестьянству, – то это будет таким идиотизмом, таким тупоумием и такой гибелью дела, что сознательно так работать могут только провокаторы. <���…> Насилие по отношению к среднему крестьянству представляет из себя величайший вред. <���…> Коммуны мы поощряем, но они должны быть поставлены так, чтобы завоевать доверие крестьянина».

Мы знаем, что этими ленинскими утопическими, лицемерными предупреждениями Советская власть пренебрегла. В отдельных своих выступлениях Ленин признает ошибочность выбранного пути. Так, в речи на I съезде Советов народного хозяйства 26 мая 1918 года он заявил: «Мы не закрываем глаза на то, что нам одним – социалистической революции в одной стране, если бы она была даже гораздо менее отсталой, чем Россия, если бы мы жили в условиях более легких, чем после четырех лет неслыханной, мучительной, тяжелой и разорительной войны, — в одной стране социалистической революции своими силами всецело не выполнить . Мы не должны забывать, что впервые подошли к такому предварительному пункту истории, когда новая дисциплина, дисциплина трудовая, дисциплина товарищеской связи, дисциплина советская вырабатывается на самом деле миллионами трудящихся и эксплуатируемых. На быстрые успехи в этом мы не претендуем, не рассчитываем. Мы знаем, что это дело займет целую историческую эпоху».

А в речи на Х съезде РКП(б) – («Доклад о замене разверстки натуральным налогом 15 марта 1921 года») – прозвучало следующее: «В России мы имеем меньшинство рабочих в промышленности и громадное большинство мелких земледельцев. Социалистическая революция в такой стране может иметь окончательный успех лишь при двух условиях. Во-первых, при условии поддержки ее своевременно социалистической революцией в одной или нескольких передовых странах. <���…> Другое условие, это – соглашение между осуществляющим свою диктатуру или держащим в своих руках государственную власть пролетариатом и большинством крестьянского населения. <���…> Мы не должны стараться прятать что-либо, а должны говорить прямиком, что крестьянство формой отношений, которая у нас с ним установилась, недовольно, что оно этой формы отношений не хочет и дальше так существовать не будет. <���…> Это – воля громадных масс трудящегося населения. Мы с этим должны считаться. <���…> Так, как было до сих пор, – такого положения дольше удерживать нельзя. <���…>

Громадная земледельческая страна с плохими путями сообщения, с необъятными пространствами, различным климатом, различными сельскохозяйственными условиями и прочим неизбежно предполагает известную свободу оборота местного земледелия и местной промышленности в местном масштабе. Мы в этом отношении очень много погрешили, идя слишком далеко: мы слишком далеко зашли по пути национализации торговли и промышленности, по пути закрытия местного оборота. Было ли это ошибкой? Несомненно».

«О целом периоде перехода от капитализма к социализму учителя социализма говорили не зря и подчеркивали не напрасно “долгие муки родов” нового общества, причем это новое общество опять-таки есть абстракция , которая воплотиться в жизнь не может иначе, как через ряд разнообразных, несовершенных конкретных попыток создать то или иное социалистическое государство. <���…> Либо пытаться запретить, запереть совершенно всякое развитие частного, негосударственного обмена, т.е. торговли, т.е. капитализма, неизбежное при существовании миллионов мелких производителей. Такая политика была бы глупостью и самоубийством той партии, которая бы испробовала ее. Глупостью, ибо эта политика экономически невозможна; самоубийством, ибо партии, пробующие подобную политику, терпят неминуемо крах. Либо (последняя возможная и единственно разумная политика) не пытаться запретить или запереть развитие капитализма, а стараться направить его в русло государственного капитализма. Это экономически возможно, ибо государственный капитализм есть налицо – в той или иной форме, в той или иной степени – всюду, где есть элементы свободной торговли и капитализма вообще» (Ленин. О продовольственном налоге (значение новой политики и ее условия) .