Григорий Воскресенский - По поводу пятидесятилетия со дня кончины H. В. Гоголя и В. А. Жуковского

За тем, поэтический материал, заимствованный Жуковским из самых образованных литератур, переданный в возможном совершенстве, не мог не приобрести известной ценности для молодой русской литературы. Жуковский перенес к нам целый мир новых идей, ощущений и образов, оживил чувство простых красот природы, восстановил связь между стремлениями высшей культуры и наивными верованиями и преданиями старины и вообще освежил русскую поэзию живым и чистым чувством. Влияние поэзии Жуковского, без сомнения, было во многих отношениях благотворное. В меланхолическом тоне его поэзии высказывались мягкая человечность, задушевное чувство, возвышенные нравственные идеалы. Живое доказательство значения Жуковского для последующего поколения представляет Пушкин. Давно уже высказывалось в литературе, что Жуковский вместе с Батюшковым подготовил появление Пушкина. И это правда. Что до Жуковского, то стоит вспомнить, что когда Пушкин поступил в царскосельский лицей, были уже известны некоторые из произведений, прославивших Жуковского, другие появились во время пребывания Пушкина в лицее, так что уже ранние опыты его возникали под влиянием вдохновений певца Людмилы, Светланы и Громобоя. Сам Пушкин называет Жуковского «наставником, пестуном и хранителем своей ветреной музы».

Но и помимо великих историко-литературных заслуг, произведения Жуковского и в наше врёмя сохраняют неувядаемую, юношескую свежесть. «Мечтательная грусть, унылая мелодия, – говорит Белинский, – задушевность и сердечность, фантастическая настроенность духа, безвыходно погруженного в самом себе, – вот преобладающий характер поэзии Жуковского, составляющий и её непобедимую прелесть и её недостаток, как всякой неполноты и всякой односторонности. Жуковский диаметрально противоположен Державину, и хотя содержание и тон поэзии Жуковского суть экзотические растения в отношении к русской поэзии, переселенцы с чуждой почвы, из-под чужого неба, однако, вопреки толкам и крикам поборников народности в поэзии, Жуковский – поэт не одной своей эпохи: его стихотворения всегда будут находить отзыв в юных поколениях, приготовляющихся к жизни и еще только мечтающих о жизни, но не знающих ея» [1] Сочинения, ч. 6, М. 1860, стр. 227. … «Неизмерим подвиг Жуковского и велико значение его в русской литературе – говорит Белинский в другом месте. Его романтическая муза была для дикой степи русской поэзии элевзинскою богинею Церерою: она дала русской поэзии душу и сердце, познакомив ее с таинством страдания, утрат, мистических откровений и полного тревоги стремления „в оный таинственный свет“, которому нет имени, нет места, но в котором юная душа чувствует свою родную, заветную сторону» [2] Сочинения, ч. 8, стр. 247. . Пушкин и Гоголь, как известно, весьма высоко ценили поэзию Жуковского, а другие (как наприм. Плетнев и Никитенко) возводили ее в настоящий апофоз: понимание нравственного значения поэзии у Жуковского они представляли как её высшее определение, как настоящее откровение, художественное и нравственное. В общем заслуги Жуковского могут быть формулированы так. Он познакомит русское общество с миром европейской романтики. По выражению Белинского, Жуковский – «литературный Коломб Руси, открывший ей Америку романтизма в поэзии» [3] Там же, ч. 6, стр. 286. . Жуковский дал образцы задушевной поэзии, говорившей изящным языком и впервые создал возвышенное представление об источнике и назначении поэзии.

Юбилейные праздники писателей – в высшей степени отрадные явления в нашей русской жизни. Вместе с внешними проявлениями чувств признательности к памяти художников слова, до названия их именами школ, улиц и постановки им памятников включительно, они обыкновенно служат толчком и побуждением к более глубокому и всестороннему изучению и освещению жизни, литературной деятельности писателя, его эпохи. Припомним, что только после столетнего юбилея Ломоносова со дня его кончины († 4 апреля 1765 г.) стал выясняться настоящий образ его как знаменитого ревнителя и истинного поборника русского просвещения, только после 1865 года согласно признали, что на Ломоносова нельзя смотреть отдельно только как на поэта или как на ученого, как смотрели раньше, а что в истории русского просвещения одинаково важное значение имеет и ученая и литературная его деятельность. Пушкинские празднества 1880, 1887 и 1899 годов были весьма плодотворны для изучения поэзии Пушкина. Да это и понятно. Сколько обыкновенно на юбилеях произносится речей! Сколько ко времени юбилеев собирается и издается новых материалов! Сколько является специальных исследований о юбиляре и его эпохе! Так и в данном случае к юбилеям Гоголя и Жуковского в журналах и газетах стали появляться более или менее обширные посвященные им статьи, устроены в разных местах Жуковско-Гоголевские выставки, явились многие новые издания сочинений Гоголя.

Пожелаем, чтобы новые материалы и новые исследования принесли как можно более важного и существенного и для общей оценки, и для раскрытия частных сторон деятельности чествуемых писателей. Вчастности, мы доселе не имеем полного критического издания сочинений Жуков. ского; затем, тщательное исследование переводов Жуковского в связи с западно-европейскими оригиналами, равно как вновь открываемые письма его, дневники и прочия бумаги могли бы полнее и ярче осветить те различные иноземные влияния, которым по очереди подпадал Жуковский с ранней юности, сообразно различным переходам от одной литературной школы и её воззрений к новым воззрениям и теориям.

Еще более желательны и необходимы новые материалы и новые исследования о Гоголе. Как еще не далеко то время, когда мы были можно сказать совершенно бедны по части изучения Гоголя! Не было ни полного критического издания его сочинений, ни обстоятельной биографии, ни полной и цельной критической оценки его сочинений, когда единственным крупным (и действительно ценным) биографическим трудом о Гоголе были «Записки о жизни H. В. Гоголя», изданные в С.-Петербурге в двух томах в 1856-1857 гг. П. А. Кулишем (под псевдонимом Николай М*) [4] П. А. Кулишу принадлежит также издание: «Сочинения и письма Н. В. Гоголя. T. 1-6, СПБ. 1857». . Правда, в последние годы Гоголю у нас очень посчастливилось. Мы имеем теперь образцовое критическое собрание «Сочинений H. В. Гоголя», издание 10-е, томы I–V, под редакцией H. С. Тихонравова, М. 1889-1890; томы VI–VII, по плану и материалам H. С. Тихонравова изданные Вл. И. Шенроком, Спб. 1896 [5] Томы I–V переизданы были (однако без объяснительных статей и примечаний H. С. Тихонравова, без вариантов и черновых редакций) А. Марксом в виде приложения к «Ниве», Спб. 1893. . Имеем возможно-полное собрание «Писем H. В. Гоголя», под редакцией В. И. Шенрока, т. I–IV. Спб. 1901 (издание Маркса). В лице г. Шенрока Гоголь нашел усердного и талантливого биографа. Им изданы «Материалы для биографии Гоголя», том I–IV, М. 1892-1897. А. Н. Пыпин [6] Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов. Изд. 2-е, Спб. 1890, и – История русской литературы, т. IV, Спб. 1899. , А. Н. Веселовский [7] Этюды и характеристики. Москва, 1894. и др. раскрыли, вслед за Белинским и Ап. Григорьевым, художественное и общественное значение сочинений Гоголя. Но все-таки остаются стороны недостаточно разработанные. И прежде всего до сих пор представляется недостаточно выясненною внутренняя жизнь Гоголя. Доселе спорят о свойствах мировоззрения Гоголя, его теоретических взглядов а) в пору сильнейшего проявления его творческой деятельности и б) в последнюю пору его жизни, когда он несомненно осуждал плоды этой деятельности. Как произошел этот переход с конца тридцатых и начала сороковых годов, к концу его жизни? Как мирились эти противоположные настроения в одном человеке? Критика различно решала это недоумение. Поклонники Гоголя сначала думали, что в нем произошло нечто особенное, что в деятельность писателя вмешались какие-то новые влияния, отклонившие его от прежнего славного пути, что нормальная жизнь писателя была нарушена и произошел «перелом» в его мыслях и стремлениях [8] Так кн. П. А. Вяземский. Полное собр. соч. кн. Вяземского, Спб. 1879, т. II (1827-1851), статья «Языков и Гоголь», стр. 318: «перелом был нужен, но, может быть, не такой внезапный, крутой». . Казалось очевидным, что Гоголь отрекся от самого себя, и сожжение второго тома «Мертвых душ» еще раз подтверждало это предположение. Позднее, издание переписки Гоголя, несколько биографических рассказов, появившихся после его смерти, более спокойное изучение его психологических настроений приводили к другому заключению: можно было найти нить, которая проходила чрез всю жизнь Гоголя, одну общую основу, которая идет еще с молодых лет и которая только в своем крайнем и преувеличенном развитии привела к последним болезненным проявлениям в эпоху «Выбранных мест из переписки с друзьями», «Авторской Исповеди» и после. Этот взгляд на развитие личности Гоголя впервые высказан был в «Современнике», 1857, № 8, принят и раскрыт Пыпиным и Шенроком [9] Пыпин, – см. вышеназванные его труды. – Шенрок, Материалы для биографии Гоголя. . По этому взгляду, в личном развитии Гоголя не было резких поворотов, крутого перелома, данные характера и мировоззрения Гоголя устанавливались еще в его молодости. В фактах биографии и особенно в переписке Гоголя можно проследить постепенный рост его внутреннего содержания. Это без сомнения важнейшая сторона биографии Гоголя.