Виктор Косик - «Молодая Россия». Вариации на тему национализма в маршах эпохи

Обращение к «неудобным» темам, таким как «русский фашизм», не прихоть оскудевшего темами историка, а горестная необходимость пробиться через некий исторический завал политизированных, националистических, конъюнктурных, ошибочных или точных оценок, чтобы продолжать путь осмысления своей истории. Как говорит мой знакомый историк, поражения и победы удобопревратны, т. е. имеют способность к обращению в свою противоположность (если размышлять над историей как серией уроков, преподанных в наиболее наглядной форме).

Это как раз и является одной из причин, которые вынуждают думать над проблемой традиционности национальной мысли, патриотизма в его самых разных обличиях – от елейного до проклинающего, и при этом стараться не уходить ни от одной из проблем, поставленных в одном времени и заболтанных в другом. Исследование движения младороссов позволяет вдумываться не столько в привычные наши слабости, о которых писано-переписано, и задумываться над ними, сколько размышлять над верой в Россию, в ее миссию.

Анализ видения мира изгнанниками, их мысли о прошлом, настоящем и будущем России, славянства был бы ущербным без детальной прорисовки взглядов самих младороссов и их главы Александра Львовича Казем-Бека, личность которого была известна не только соотечественникам, но и европейским политическим, государственным и общественным деятелям. А. Л. Казем-Бек был автором, возможно, первого проекта устройства мира, написанного им в самом начале второй мировой войны. И сама книга посвящена тем, кто думал о России, кто размышлял о ее лучшем будущем, кто верил в то, что Россия найдет в себе силы, чтобы стать подлинно народной страной.

Поставленная мною задача связана с рассмотрением обширного круга проблем и сюжетов, связанных с политической деятельностью младороссов, их размышлениями о демократических идеалах и революции, о Западе и прогрессе, о России и русском народе, о Восточном и национальном вопросах, о иерархическом принципе и революционном консерватизме, о национализме в социальной оболочке и интернационализме – в революционной.

Одно перечисление этих многотрудных проблем может вызвать недоверчивую усмешку, если не издевку, но, тем не менее, я рискнул, – время было моим союзником, оно мне помогало трудами и мыслями своих «комментаторов».

Хронологические рамки труда – от Октябрьской революции 1917 г. до времени первых лет второй мировой войны. «Темное время» для одних и «светлое» для других позволило автору показать политическую динамику младоросского движения. Особое внимание уделено сюжетам созидания «новых небес» в СССР, в новой России – той России, «лицом к которой» призывала стать и «вторая советская партия» – «Молодая Россия».

Широкое привлечение разнообразных и, главное, новых источников позволило мне, надеюсь, обрисовать картину тех лет, значительно усложняющую наши представления о том времени. Само «обращение ко времени» позволяет, думаю, не только осветить и проанализировать истоки, динамику младоросской «идейной эволюции и интеллектуального наследия», т. е. ликвидировать сложившийся дисбаланс в наших представлениях о политической мысли российской эмиграции, но и выявить и исследовать многоцветный спектр факторов, оказавших существенное влияние на сложный, где-то скачкообразный, процесс формирования мировоззрения младороссов.

Поставленная задача решалась на основе изучения обширного корпуса источников и литературы, в том числе архивного характера. При этом ряд материалов вводится впервые в научный оборот, позволяя увидеть младороссов во времени и время в младороссах.

Процесс формирования сложнейшего спектра политических воззрений у младороссов я старался показать на фоне взглядов их современников на окружавший их мир политики.

В частности, при освещении картины отхода младороссов от теоретических построений национал-социалистов Германии, ставшей угрозой их Родине, даже если она звалась СССР, мне показалось уместным показать разделение эмиграции на два лагеря – «пораженцев» и «оборонцев», к последним принадлежали младороссы, в числе которых был, в частности, Илья Ильич Толстой, будущий профессор Московского университета.

Будучи почитателем К. Н. Леонтьева, я не пренебрег его уроками. Необходимость своего «цветения», о котором писал Константин Николаевич, освещается в сюжетах, посвященных Русскому миру в советской стране, управляемой большевиками. И точка зрения младороссов, гордившихся родиной, ее успехами, утверждавших вечность России и временность ее правителей, представляется мне верной. И правы были те, кто утверждал, что Россия, пережившая многое, переживет и большевизм.

Оригинальность воззрений А. Л. Казем-Бека, этого бесспорно глубоко талантливого человека с даром трибуна, русского мыслителя по существу и форме, на государственную политику, рассмотрение им проблематики возрождения России – все это подается на фоне теоретических рассуждений об эволюционизме и революционном консерватизме, этих двух великих движителей человеческого мира.

Само предлагаемое здесь исследование младоросского движения позволяет расширить наши представления не только о мире «отцов» и «детей» в эмиграции, но и о психологии восприятия изгнанниками происходивших на родине процессов. Для младороссов, уже ответивших на вопросы «кто мы?» и «кто виноват?», оставалось еще два – «куда мы идем?» и «как мы идем?» Этому тоже посвящены свои сюжеты, соединяющие то время с нашим.

Я стремился, чтобы моя книга была своеобразным мостом во времени, позволяющим встретиться с «делателями» времени, личностями, которые воздействовали на выработку мировоззрения «героев» книги, на само время без его лакировки, упрощения, мифологизации, спрямления истории.

Меня можно, конечно, упрекнуть в увлечении цитированием, что не всегда, возможно, представляется оправданным. Но следует учесть, что глобальность поднимаемых российской эмиграцией проблем, часто не позволяя разрешить их «сразу и сейчас», заставляла работать мысль многих его современников. Я стремился создать некий «групповой портрет», позволяющий не только увидеть спектр тогдашней русской мысли, но и «своеобразное своеобразие» младороссов.

Далее. При всей кажущейся несвоевременности разработки в эмиграции идеи славянской взаимности, эта тематика, как показывает сама история тому, кто хочет видеть, занимала важное место в размышлениях, касавшихся, прежде всего, будущего устройства славянского мира.

Особо следует подчеркнуть, что представленная книга позволит, надеюсь, увидеть не портрет «застывшей» в своем «расхожем антисоветизме» или «фашизме» российской эмиграции, а мир мыслей, идей, размышлений над судьбами России, славянства, мира.