Станислав Белковский - «Черные лебеди» России. Что несет нам новый цикл истории

Во-вторых, ухудшение международных позиций объекта принуждательной операции. С осени 2015-го Эрдоган дополнительно обострил свои, и без того непростые, отношения с Западом. Точкой перегиба стало 10 июня 2016 года – похороны Мохаммеда Али в Луисвилле, штат Кентукки, США, куда турецкий президент приехал, но не получил слова и вообще был вытеснен (проще говоря, изгнан прочь) сотрудниками американской Секретной службы. Вы скажете, что это мелкое событие? Однако именно такие события часто несут в себе огромный заряд обид, ревности, негодования, порождающий большие политические последствия.

В-третьих, обострение внутриполитических проблем объекта. Здесь пиковая дата – 16 июля 2016 года, ночь незадачливого военного переворота в Турции. Не думаю, что Эрдоган организовал его сам, но заранее о чем-то знал точно, по разведывательным и иным каналам. Отсюда и превентивно изготовленные списки десятков тысяч людей, попавших далее под репрессии.

В-четвертых, возможность России влиять на ситуацию на объекте. Теория, согласно которой Кремль мог неофициально, но масштабно поддерживать всевозможные курдские движения, враждебные Эрдогану, имеет право на существование.

Путин – по способу мышления индуктивист. Он склонен верить, что технология, когда-то успешно сработавшая, удачно повторит себя и в настоящем, и в будущем. Принудили Турцию – принудим и Запад.

Ближайшая веха – 4–5 сентября 2016 года, саммит G20 в китайском Ханчжоу. Там будет вредно-противный Барак Обама, который все еще уклоняется от глубоких разговоров с российским лидером о судьбах Вселенной. Ну так пусть перестанет уклоняться. Разве угроза полномасштабной войны на Украине – не причина перестать выкобениваться и начать-таки диалог с единственным человеком, который способен в корне решить проблему, – Владимиром Путиным?

Тем паче объявлено: «нормандский формат» Кремль больше не устраивает. Ангела Меркель и Франсуа Олланд отныне не выглядят достаточно солидно: не смогли предотвратить кровавого марш-броска инфернальных водителя и прораба. Только Америка достойна того, чтобы ВВП поговорил с нею о предотвращении великой крови.

Показательно, что вновь уже звучит – пока из уст представителя РФ при ООН Виталия Чуркина – сакраментальное выражение «нож в спину». Так говорили про Эрдоган после уничтожения нашего мирного Су-24. Так теперь говорят про Украину с ее непрофессиональной ДРГ в Крыму. Мы-то, дескать, всецело хотели воплощения Минских соглашений, а они нам тут… Не случайно ведь и диверсионный прорыв поспел к преддверию саммита.

Увы. Полного принуждения Запада к любви по индуктивному путинскому сценарию не будет. Потому что в дивном новом мире возможно всё, но только не возвращение к Ялтинско-Потсдамскому мироустройству.

Смягчение антироссийских санкций ЕС действительно возможно. С 1 января 2017-го. Но 10 августа вероятность такого развития снизилась, а не возросла. Ибо, по преимуществу, не верит Запад в официальную российскую версию, хоть ты тресни. И раздражен он будет всем происходящим скорее, чем умилен.

И здесь мы возвращаемся к главному. К оценке действий г-на Путина с точки зрения Зигмунда Фрейда и Сабины Шпильрейн. «По ту сторону принципа удовольствия». Синдром навязчивого повторения. О чем подробно говорили тогда и здесь.

Будучи охранителем вверенной его попечению системы, будь то Дом советской культуры в Дрездене, питерская мэрия Анатолия Собчака или оставленная в наследство Борисом Ельциным Российская Федерация, ВВП всегда драматически выгодоприобретал на распаде своей же системы. Сознательно он – жесткий охранитель. Бессознательно – нечто совсем иное.

2016 г.

Осмеливаюсь вступить в полемику с Ксенией Анатольевной Собчак, точнее, ее программной статьей «Неверные псы Путина». Чувствую себя неуютно, поскольку силы явно неравны: во-первых, Ксения Анатольевна – яркая звезда, и не всякому тусклому мотыльку вообще следует с ней полемизировать; во-вторых, в отличие от меня, Ксения Анатольевна – настоящий, дипломированный политолог.

Тем не менее отступать нельзя. Ибо здесь я говорю не как эксперт-комментатор, а как типичный представитель русского народа (почему я представитель и как им стал, см. немного ниже).

Итак.

Если я правильно понял, основной комплекс идей статьи «Неверные псы Путина» таков: обидевшись в 2011–2012 гг. на интеллектуально-культурную элиту за то, что она с жиру бесится, президент Владимир Путин сделал ставку на плебс, выдвинул на авансцену реальное простонародье, дикое и дремучее, в лице байкера Хирурга, певицы Вики Цыгановой и других. Российская же знать, познавшая, по данным Навального, l’art de vivre, хочет дружить не с этим быдлом, а с великими мастерами искусств: Парфеновым, Акуниным и Звягинцевым. Однако цыгано-хирургическое быдло, подобно Шарикову в квартире профессора Преображенского, заполняет весь предоставленный ему объем, так что подлинному элитарию уже повернуться негде. В общем, наплачемся мы еще с этим плебсом, усаженным некогда с президентского горяча за господский стол.

Попробую возразить Ксении Анатольевне по пунктам. На мой взгляд, дела обстоят примерно так.

1. Байкер Хирург, Вика Цыганова и другие – вовсе не плебс, а составная часть правящей элиты. Они тоже живут в больших домах, пьют вино ценою от 100 евро за бутылку, сидят на бюджетных потоках, приватизируют плохо и даже неплохо лежащее – например, байк-клуб «Ночные волки» в 2015 году прихватил целую гору Гасфорта в Севастополе, вопреки как раз протестам местного плебса, и т. п. Та же Вика Цыганова за всякий концерт в поддержку народно-путинского единства получает десятки тысяч у.е., а не просто так поет. То есть этих людей вполне можно считать – используем умное псевдополитологическое слово – альтерэлитариями. Они просто играют свою коллективную роль: изображают представителей верноподданного большинства. В отличие от Шарикова, они актеры, а не настоящие герои времен. Изменится текст роли – изменятся и они. Они вполне управляемы.

2. Долгие годы наблюдений за В.В. Путиным не убедили меня в том, что он тонкий эстет, измученный безумством Мельпомены. Он ведь искренне любит бои без правил, крутых парней типа Рамзана Кадырова и Стивена Сигала, держит в советниках академика Глазьева, чтобы тот мог время от времени говорить из телевизора дословно про фашистскую хунту в Киеве и цветную революцию в Вашингтоне. Путин купается в слухах, что Барак Обама во время встреч с российским коллегой не отпускает охрану, а Франсуа Олланд и вовсе вжимается в кресло: дескать, а вдруг Путин в минуту раздражения возьмет да и звезданет с ноги? В общем, лидеру РФ нравится роль крутого пацана, которую, видимо, он не до конца доиграл в детстве, недодрался типа.