Константин Черемных - Кланы Америки. Опыт геополитической оперативной аналитики

Горный поселок Ведено был совсем не приспособлен для строительства нефтеперерабатывающего завода (refinery). Но нельзя сказать, чтобы в этом месте ничего не перерабатывалось. «Федералы», как презрительно именовали наших военных топ-медиа-комментаторы и правозащитники, нашли там весьма продвинутый, можно сказать, инновационный комплекс по обогащению (refining) афганского героина.

В правительстве непризнанной, но неподконтрольной (и поэтому райски удобно для контрабанды) республики Ичкерия Шамиль Басаев занимал должность не министра нефти, а главы таможенной службы. В северном Мали должности еще не распределили, но также можно заметить – если читать западную прессу внимательно, – что предводитель группы, захватившей заложников в Ин-Аменасе, имел репутацию поставщика контрабандных сигарет, а вовсе не промоутера нефтяных интересов.

Если уважаемая газета «МК» хочет провести параллель между Северной Африкой и Российской Федерацией (1995 года) до конца – что ж, извольте.

«Шамиль Басаев! Шамиль Басаев!» – взывал, помнится, в телеэкране Виктор Черномырдин с мобильником в руках. Казалось, что он мучительно выбирает, как лучше обращаться к влиятельному в некоторых местах лицу – по имени или по фамилии. А что было потом, все помнят?

Потом был фактический раскол правящей партии «Наш дом Россия» с логотипом в виде крыши. Потом – слухи о тяжком нездоровье Бориса Ельцина, возникновение в Москве и Петербурге комитетов в поддержку Виктора Черномырдина на президентскую должность, поход Людмилы Борисовны Нарусовой в кабинет Ельцина с тем же месседжем, притворная агония Бориса Николаевича, и, наконец, губернаторские выборы в Санкт-Петербурге, где по всем раскладам должен был победить Собчак, но случается что-то странное. В автомашине влиятельного депутата на Дунайском проспекте, у дома номер семь, был задержан, к своему великому изумлению, прописанный в этом доме самый влиятельный и совершенно неуловимый теневой авторитет бывшего СССР по имени Аслан Рашидович Усоян. Следующая картинка: режиссер Шадхан ведет теледебаты, а действующий мэр не в состоянии связать двух слов. После чего проигрывает.

Сегодня о неуловимом Аслане Рашидовиче плачет не только братва, но и все мировое езидское сообщество. Покойный был фигурой транснационального масштаба. Как и шейх Омар Абдул Рахман, которого в обмен на освобождение заложников потребовал освободить из американской тюрьмы малийский Шамиль Басаев по кличке Мохтар Бенмохтар. Шейх Омар тоже очень долго был неуловимым: и когда учредил в Египте партию «Исламский джихад», и когда близкие к ней офицеры убили Анвара Садата, и когда готовилось покушение на его преемника Мубарака. И само собой, когда в Афганистане вооружались моджахеды против СССР. В ту пору президент Джимми Картер близко дружил с основателем банка BCCI пакистанцем Агахасаном Абеди. Потом у нас началась перестройка, с милосердием и покаянием, войска из Афганистана вышли, а мавр, сделавший свое дело, стал не нужен – и правдолюбец Джон Керри занялся расследованием злоупотреблений банка BCCI. От чего пострадал, впрочем, не Джимми Картер, а президент Панамы Мануэль Норьега, посягнувший на слишком большую долю на наркорынке.

В феврале 2011 года ФСКН РФ очень возмутилась заявлением, которое сделала на весь мир частная организация Global Commission on Drug Policy (GCDP): ее ноу-хау состоял в том, что хранение наркотиков не должно быть предметом уголовного преследования – как и употребление, если оно не нарушает права других граждан. Зато Джимми Картеру инициатива понравилась. В основанной им международной группе влиятельных миротворцев под названием Elders (Старейшины) состоит некий Лахдар Брахими – бывший заместитель главы МИД Алжира, а ныне куратор сирийского урегулирования в ООН. Ранее куратором был Кофи Аннан – отпрыск олигархического семейства из государства Гана, экс-генсек ООН и также член группы Elders. Любопытно, что GCDP и Elders пересекаются не только по спонсорам, но и частично по составу.

Углеводородный истэблишмент играл первую скрипку в мире ровно столько времени, пока углеводороды были самым прибыльным товаром. С 60-х годов XX века наступили другие времена, когда проекты их добычи и транспортировки на поверку оказываются пропагандистскими манипуляциями, создающими «горячие точки» – где спрос совсем другой.

Вольному воля заниматься пропагандой, а адресной аудитории – ловиться на соблазн. Но за соблазны энергетической выгод, которые распространяют в том числе и популярные конспирологи, расплачиваются живые люди – русские, украинцы, чеченцы, сирийцы, малийцы. «Газпром» думал было присоседиться к трансафганском проекту TAPI, но раздумал. Возможно, в том числе из-за нежелания подставлять головы своего персонала под пули неуловимых полевых командиров, работающих на несравнимо более прибыльном рынке. Дай Бог, хватит ума не лезть и в малийские тропические леса.

Нефтецентрик Павел Чувиляев из «МК» сделал еще одно открытие: «Обе страны (Алжир и Мали) являются бывшими французскими колониями. А колоний, как и чекистов (sic), бывших не бывает. Влияние Франции в той и другой стране весьма сильно, а в Мали, как видим, дошло до открытого участия в конфликте французских войск. Если «арабская весна» 2010 года затронула страны, ранее бывшие английскими колониями (и чуть позже Ливию – бывшую колонию Италии), то теперь волнения все шире охватывают ареал французского влияния в Африке. Случайностей в таких вещах не бывает; это тренд, который нуждается в объяснении».

На самом деле «арабская весна»: а) политически затронула не только англоязычные страны (к ним не относятся ни Тунис, ни Марокко), б) датируется не 2010-м, а 2011-м годом, в) совпадает по времени с активизацией террора во многих африканских странах. В Сомали число жертв междоусобицы лета 2011 года на два порядка превышало число убитых в Сирии. Если об этом не рассказывали в телеэфире Евгений Сатановский и Сергей Пашков, это не значит, что этого не было.

Тенденция, связанная с Францией, действительно существует, но этим Париж обязан не сам себе, а Соединенным Штатам. И эта тенденция состоит не в том, что французам кто-то строит гадости (здесь г-н Чувиляев умудряется в пяти абзацах вступить в противоречие с самим собой: напали ведь в Алжире на английскую компанию, не так ли?) Напротив, Франция возвращается туда, откуда ушла: ее войска присутствуют и в Мали, и в Мавритании, и в Сомали, и даже в Центрально-Африканской республике. Главная же смена тренда состоит в том, что именно Франции досталась в руки ключевая функция по политическому формированию «нового Афганистана». На встречу в Шантильи французским спецслужбам 20–21 декабря удалось «вытащить» весь реальный афганский спектр – не только «Талибан», но и партию Хекматиара, и хазарейцев, и наследников Северного Альянса. До сих пор такого не удавалось никому. И это обидно как Лондону, так и Берлину, натаскавшим американцам немало каштанов из афганского огня.