Михаил Гершензон - Пушкин и графиня Е.К. Воронцова

первое издание «Воспоминаний» Вигеля, в котором весь эпизод высылки Пушкина был опущен (этот пропуск был восстановлен только во втором издании, вышедшем уже после смерти графини Воронцовой (в 1891-93 гг.), так что Липранди просто не знал легенды, передаваемой Вигелем. Далее, г. Лернер утверждает, что упомянутое выше письмо Раевского к Пушкину от 21 августа 1824 г. – единственный след их переписки после Одессы. Это неверно: 18 октября того же года князь С. Волконский переслал Пушкину другое письмо Раевского [4] Переписка Пушкина, изд. Имп. Акад. наук, под ред. В. И. Саитова, т. 1, стр. 138. , и мы вправе думать, что этому предшествовал ответ Пушкина на первое письмо Раевского. Нечего говорить, что «Коварность» в глазах г. Лернера «подтверждает рассказ Вигеля и Капниста», что Раевский «был в душе Пушкина осужден последним приговором», и «близости между ними с тех пор не было». Это все – уже домысел, естественно вытекающий из принятой на веру легенды.

Ничего подобного в действительности не было. Мы уже знаем, что Раевский в ближайшие месяцы после одесской разлуки по крайней мере дважды писал Пушкину. Несколько лет после этого они не встречались, живя в разных местах, но Пушкин сохранял самое теплое чувство к Раевскому. Летом 1825 года, отвечая на письмо H. H. Раевского, брата Александра, он в первых строках письма спрашивает: «Что делает ваш брат? Вы ничего не пишете мне о нем в письме от 13 мая. Лечится ли он?» Когда в январе 1826 года до Пушкина в Михайловское дошли первые слухи об арестах, связанных с событием 14 декабря, он второпях написал Дельвигу письмо, содержавшее один тревожный вопрос: не случилось ли чего с Раевским. Вот это письмо, опрокидывающее все догадки об охлаждении Пушкина к Раевскому, о приурочении к последнему пьесы «Коварность» и пр.; привожу его целиком. «Милый барон! Вы обо мне беспокоитесь и напрасно. Я человек мирный. Но я беспокоюсь – и дай Бог, чтобы было понапрасну. Мне сказывали, что А. Раевский под арестом. Не сомневаюсь в его политической безвинности. Но он болен ногами и сырость казематов будет для него смертельна. Узнай, где он, и успокой меня. Прощай, мой милый друг. П.» Так не пишут о человеке, нанесшем смертельную рану. И точно так же, если бы Пушкин таил горечь против Раевского, он не вспомнил бы в «Путешествии в Арзрум» – без другой надобности, кроме прелести воспоминания, – как он в 1820 году сиживал с Раевским на берегах Подкумка. В последние годы своей жизни Пушкин, наезжая в Москву, не раз дружески встречался с Раевским, о чем свидетельствуют его письма к жене.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

«Амалия Ризнич в поэзии A. C. Пушкина», «Вестник Европы», 1904, янв.

В современных изданиях публикуется под названием «Прощанье» (A.C. Пушкин. Полное собр. соч. в 10 т., т. 3, М., 1963, с. 186)

«ужинал у гр. Э‹лизы› В‹оронцовой›».

Переписка Пушкина, изд. Имп. Акад. наук, под ред. В. И. Саитова, т. 1, стр. 138.