Юрий Липовский - В поисках диковинных камней Гипербореи

– Тесей, не надо этого делать! Боги не простят вам! – воскликнула Антиопа, прижимаясь своим дрожащим телом к раненой груди героя. – Ты вернешься через год, когда я рожу от тебя девочку или мальчика, кого пошлет наша хранительница Артемида. Я буду ждать тебя здесь!

Растроганный Тесей внял ее чувствам и протянул руку Гераклу.

– Мир! – промолвил Тесей.

– Мир! – ответил Геракл, пожимая руку своего помощника. И, взглянув на умиротворенное лицо амазонки, сказал: – Возвращайся к Ипполите и передай ей, что я исполню свое обещание. Гелиайне [28] Гелиайне! соответствует нашему «Будь здоров!» !

– Гелиайне ! – ответила амазонка, восторженно глядя на стоявших рядом с ней двух славных героев.

И когда они сели в последнюю лодку, Антиопа еще долго стояла на берегу, глядя им вслед.

Возвращение из страны амазонок в Элладу было долгим и опасным. Разыгравшаяся на море буря едва не потопила корабль, но судьба все же была милостива к нашему герою. И ему довелось совершить еще один подвиг, не засчитанный Эврисфеем. Когда после бури корабль подошел к Трое и причалил к берегу, то путешественники увидели ужасную картину: у самого берега моря к скале была прикована прекрасная дочь царя Трои Лаомедонта. Гесиону во имя спасения страны принесли в жертву морскому чудовищу, выходившему из моря. Никто не мог справиться с этим чудищем, наводившим ужас на жителей Трои и опустошавшим ее окрестности.

Царь Лаомедонт был несказанно рад, увидев в своих владениях великого героя Эллады и его спутников. Он обещал за спасение его дочери дивных по красоте и силе коней, подаренных ему самим Зевсом. Геракл самолично взялся спасти Гесиону. По его распоряжению троянцы насыпали на берегу моря огромный вал, за которым он укрылся, поджидая чудовище. А когда оно вылезло из моря и готово было броситься на несчастную девушку, Геракл выскочил из укрытия и обоюдоострым мечом убил чудище. Так была спасена дочь царя Трои. Но за спасение дочери троянский царь не отдал Гераклу обещанных коней и даже прогнал его. Затаив гнев и обиду, Геракл не стал мстить Лаомедонту – он спешил в Микены, чтобы скорее доставить царю пояс Ипполиты. За весь свой долгий путь Геракл не расставался с ним, он постоянно висел на его могучей шее, навевая самые приятные воспоминания.

Прибыв в Микены, Геракл лично принес трофей в царский дворец. Эврисфей с волнением взял в свои изнеженные пухлые руки тяжелый пояс, и на его заплывшем от жира лице с маленькими поросячьими глазками отобразилось крайнее удивление.

– Это и есть пояс Ипполиты?! – воскликнул изумленный царь. – Мне говорили, что он должен быть золотым, а этот из каких-то морских камешков.

Он посмотрел на стоявшего рядом придворного прорицателя Теренсия, желая услышать его авторитетное мнение. И вещий старец ответил царю:

– Этот волшебный пояс царицы сделан из дивных камней, добытых в Скифии, в Рифее [29] Древнее название Урала. . Рифейские камни ценятся дороже золота, ибо наделяют своего владельца здоровьем, силой и непобедимостью.

– Это нам и нужно! – воскликнул Эврисфей, довольный ответом прорицателя, и, бросив благодарный взгляд на стоявшего в ожидании Геракла, спросил:

– Как тебе удалось завладеть этим поясом, Геракл?

– Об этом спроси, царь, своего мифотворца Филопатра. Он уже, наверное, состряпал оду о моем подвиге, – ответил с раздражением Геракл.

– Ладно, отправляйся к себе в Тиринф и отдыхай, сколько хочешь, – ты заслужил это, – милостивым тоном произнес царь.

– Я буду отдыхать, когда совершу свой последний подвиг и навсегда уйду от тебя. А теперь я готов к твоему новому заданию, – громовым голосом отчеканил Геракл.

– Да будет так, как ты того хочешь, – промолвил Эврисфей, испугавшись грозного вида героя. – Поезжай в Тиринф, и я пришлю тебе новое задание через вестника Конрея.

Геракл окинул прощальным взглядом пояс Ипполиты, который держал в трясущихся руках Эврисфей, и гулкими шагами вышел из дворца. А Эврисфей позвал свою дочь Адмету, которая была жрицей богини Геры и была наслышана от нее о волшебном поясе царицы амазонок. Адмета давно мечтала завладеть им, чтобы стать здоровой и сильной. И вот наконец-то ее мечта, казалось, сбылась: каменный пояс Ипполиты был в ее руках. Но что делать с ним, как приспособиться к нему? Адмета крутила в руках этот массивный пояс, безуспешно пытаясь приладить его к себе, но у нее ничего не получалось. Пояс был слишком широк и тяжел для ее хрупкой плоской фигуры. И тогда Адмета по совету прорицателя Теренсия положила пояс на столик и ежедневно прикладывала ладони к его холодной и зеленой, как морская вода, поверхности. Она пыталась зарядить свое слабое тело жизненной силой – но ни здоровья, ни силы у дочери Эврисфея не прибавилось. А вот с камешками на поясе происходило что-то неладное: они стали тускнеть, покрываться бурыми пятнами и увядать, подобно цветам, лишенным питательной влаги. Это был тревожный признак, на который обратил внимание все тот же Теренсий. И по его совету Адмета взяла пояс на морскую прогулку и с борта корабля бросила злополучный пояс в море. Так волшебный пояс Ипполиты, сделанный руками неизвестного мастера из рифейского камня, нашел свой последний приют на дне Эгейского моря.

А Геракл после совершения своего двенадцатого подвига обрел свободу и ушел от ненавистного царя Эврисфея. Но его уже поджидали новые подвиги и новые беды, которые навлекали на него до конца жизни богини Гера и Эврисфей. Сдержал ли Геракл свое обещание вернуться к Ипполите, так и осталось тайной. Не оставили мифотворцы и упоминания о судьбе прекрасной царицы амазонок, носившей удивительный пояс из рифейского камня…

С амазонскими камнями я познакомился еще в шестидесятые годы на Южном Урале. Тогда мне, молодому специалисту-геологу, удалось осуществить свою мечту и побывать в Ильменских горах, где находится уникальный, единственный в мире минералогический заповедник. Мне посчастливилось, что моим гидом по этому природному музею под открытым небом оказался Петр Калинович Успенский – человек совершенно необычный, безумно влюбленный в камни, ставшие главной заботой и целью его жизни. Калиныч, как ласково называли сотрудники заповедника этого пожилого сухощавого человека в круглых очках-пенсне и с бородкой клинышком, водил меня, забыв о времени, по старым копям, восторженно рассказывая о природных экспонатах. Одна старая копь надолго приковала мое внимание и как бы затмила собой все увиденное мной в заповеднике.

– Это знаменитая амазонитовая копь, – с гордостью произнес Калиныч. – Равной ей нигде нет. Помните, что написал академик Ферсман об этой копи: «Я никогда не видел ничего более прекрасного, нигде меня не охватывало такое чувство восхищения перед богатством и красотой природы, как на амазонитовых копях Ильменских гор. Глаз не мог оторвать от голубых отвалов голубовато-зеленого амазонитового камня».