Айгерим Альжанова - Западная публицистика о казахах в период царизма

Д.И. Романовский был одним из близких знакомых первого казахского ученого Ч.Ч. Валиханова. В 60-е годы он исполнял обязанности редактора «Русского инвалида» – органа военного министерства.

В 1862 году в Санкт-Петербурге было опубликовано сочинение П.П. Пекарского «Наука и литература в России при Петре Великом» [8, с. 350-362]. В этой работе автор использовал некоторые рукописные материалы («извлечения») Д.Г. Мессершмидта, исследователя разных провинций, в том числе и казахской части России.

В рукописях Д.Г. Мессершмидта (1685-1735 гг.), хранящихся в архиве Академии наук РФ, содержатся материалы по географии, этнографии, истории и праву народов Сибири, в том числе и казахского народа. Среди материалов имеются рисунки автора и карты Прикаспийского края, района Прииртышья, Туркестана, Бухары и др.

Весьма ценные данные о бедственном положении рабочих на рудниках и приисках Казахстана в 50-60-е годы приведены в «Заметках о беглых и бродягах России и Сибири», опубликованных в 1863 году в «Современнике» [9, с. 85-120]. Автор за подписью X. (X. – псевдоним Михаила Ларионовича Михайлова, поэта-переводчика, революционного демократа. Сын горного чиновника и киргизской княжны Ураковой (1826-1865 гг.). Первые произведения М.Л. Михайлова печатались в «Иллюстрации» в 1845 году. С 1852 года жил в Санкт-Петербурге и сотрудничал в «Современнике» и «Отечественных записках».) указывает, что наемные люди, преимущественно из ссыльных, на частных приисках бедствуют, испытывая постоянные «притеснения от хозяев-промышленников и управляющих». Рабочий день этих несчастных тянется с 3-х часов утра и до 11 часов ночи – и за это получают мизерную плату, которой едва хватает, чтобы одеться и обуться, между тем все дорого, да и платье, и обувь скоро носятся на работах, потому, что кругом галька и кремень…

В 1865 году вышла работа В. Долинского «Об отношениях России к среднеазиатским владениям и об устройстве киргизской степи», в которой автор довольно подробно осветил взаимоотношения России со среднеазиатскими ханствами и вмешательство английских агентов в русско-среднеазиатские дела.

В книге В. Долинского отмечается, что занятие русскими войсками в 1864 году Туркестанской области «возбудило общественное мнение не только в России, но и во всей Европе». Автор подчеркивает, что каждый шаг России в Средней Азии вызывал не только подозрительность Англии, но находил отзвук и «на европейской внешней политике». Так, занятие в 1853 году Кокандской крепости Ак-Мечети (Кзыл-Орда) совпало с Крымской войной.

В. Долинский считает необходимым проведение в новом крае ряда мероприятий, расходы на которые «в несколько лет окупятся сторицею». По мнению автора, крайне необходимо «позаботиться о ближайшем и удобнейшем сообщении с центром государства», расставшись «навсегда» с Омском и Оренбургом.

Далее В. Долинский предлагает в тех местах, где будут проходить почтовые и торговые дороги, «предоставить в полную собственность» земельные участки «желающим там селиться русским и киргизам, без различия». В связи с этим автор подчеркивает необходимость «устранить всякие стеснительные условия, в особенности в отношении киргизов (казахов), желающих обзаводиться прочною оседлостью и сделаться земледельцем».

К переходу казахов на оседлость в более ранний период, по Долинскому, мешали действия казачьих войск Оренбургской и Сибирской укрепленных линий, отрезавших огромные «пространства земель… от киргиз», что «постоянно возбуждало нескончаемые споры…». Причиной «возмущений», казахов было желание («домогательство») «спокойно пользоваться землею». Если иногда «споры» и «возмущения» принимали «грубые» формы, то против них нужно было бороться, по автору, не оружием, а распространением образования.

В. Долинский считает недопустимыми «казачьи порядки», когда земля отводится «по занимаемой должности» различным чинам войска. Так, в долине СырДарьи, где хлеб не родится без орошения и где «трудолюбивый» казах «употребил огромные по его состоянию пожертвования и труды на возделывание участка, с проводом канав и устройством поливочных снарядов»,– там эти обработанные участки переходят в собственность чинов казачьего войска.

К «разряду стеснительных» мер, препятствующих переходу казахов к оседлости и земледелию, В. Долинский относит также запрещение правительства «селиться в одних деревнях или аулах русским и инородцам». Это запрещение исходило из основной линии политики царизма – держать народы разобщенными, из политики культивирования вражды между народами России.

Вопросами укрепления русско-казахских взаимоотношений интересовались не только «солидные» столичные журналы и газеты, но и различные периодические издания многих провинций России.

В 1850 году на страницах «Саратовских губернских ведомостей» появляется очерк Алеопольдова «Отношение русских к киргизам».

В нем автор довольно подробно писал о роли и значении русско-казахских торговых сношений в укреплении дружбы между народами, в проникновении передовой русской культуры в повседневную жизнь и быт кочевников через торговлю и обмен.

Вопреки царской администрации складывались дружеские отношения между простыми людьми русских и казахских народов, чему в немалой мере способствовали торгово-экономические и культурно-бытовые связи между ними.

В 1851 году офицер генерального штаба А.И. Макшеев в Записках РГО опубликовал свое «Описание Аральского моря» [10, с. 30-61].

Характеризуя Аральское море, автор указывает, что казахи и соседние с ними племена (то есть народы) называют его Арал-Денгиз. Внимание А.И. Макшеева привлек остров Кос-Арал, где была расположена ватага рыболовов и устроен редут для обороны судов, плавающих по морю.

В 1856 году в «Морском сборнике» появилась статья А.И. Макшеева «Описание низовьев Сырдарьи» [11, с. 448-527].

В 1852 году в журнале «Библиотека для чтения» появились «Записки о киргизах» саратовского купца Я.П. Жаркова [12, с. 123-144]. Непосредственной причиной поездки его в «киргизскую степь» явилась болезнь жены, которая нуждалась в кумысолечении… Автор описал картину встречи с казахским аулом: из каждой юрты вился синий дымок; и взрослые («начальники с бритыми головами») и дети («полные ребята и девчонки с всклокоченными волосами нагие или едва прикрытые какими-нибудь лохмотьями») смотрели на прибывших русских с «изумлением».

Я.П. Жарков видел семью нищенствующего казаха («байгуши»). Эти бедняки зачастую попадали в кабальную зависимость не только от «своих» баев, но и казачьих кулаков. Уральские казаки, по автору, «лет полтораста с лишком существуют только тем, что… во все возможные работы нанимают киргизов. Они и… косят, и… пашут, и двор стерегут, и за скотом ходят – всюду поспевают; а надо отдать справедливость, – подчеркивает автор, – киргиз здоров на работу».