Александр Савенков - Русские песни

Вниз по матушке по Волге, по Волге,
По широкому раздолью, раздолью.

Разыгралася погода, погода,
Погодушка верховая, волновая.

Ничего в волнах не видно, не видно.
Одна лодочка чернеет, чернеет.

На корме сидит хозяин, хозяин,
Сам хозяин во наряде, наряде.

В черном бархатном кафтане, кафтане,
Уж, как взговорит хозяин, хозяин:

—Ну-те, грянемте, ребята, ребята,
Вниз по матушке по Волге, по Волге...

Много песен слыхал я в родной стороне,
В них про радость и горе мне пели;
Но из песен одна в память врезалась мне,—
Это песня рабочей артели:

Припев: Эх, дубинушка, ухнем!
Эх, зеленая, сама пойдет!
Подернем, подернем
Да ухнем!

И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям
Эта песня идет по наследству,
И как только работать нам станет невмочь,
Мы—к дубине, как к верному средству.

Припев.

Я слыхал эту песнь—ее пела артель,
Поднимая бревно на стропила.
Вдруг бревно сорвалось, и умолкла артель,—
Двух здоровых парней придавило.

Припев .

Тянем с лесом судно иль железо куем,
Иль в Сибири руду добываем,
С мукой, с болью в груди одну песню поем,
Про дубину мы в ней вспоминаем.

Припев .

И на Волге—реке, утопая в песке,
Мы ломаем и ноги и спину,
Надрываем там грудь и, чтоб легче тянуть,
Мы поем про родную дубину.

Припев .

Но настанет пора, и проснется народ,
Разогнет он могучую спину,
И на бар и царя, на попов и господ
Он отыщет покрепче дубину.

Припев : Эх, дубинушка, ухнем!
Эх, зеленая, сама пойдет!
Подернем, подернем
Да ухнем!

Эй, ухнем! Эй, ухнем!
Еще разик, еще раз!

Разовьем мы березу,
Разовьем мы кудряву!
Ай-да да, ай-да,
Ай-да да, ай-да,
Разовьем мы кудряву!

Эй, ухнем! Эй, ухнем!
Еще разик, еще раз!

Мы по бережку идем,
Песню солнышку поем!
Ай-да да, ай-да,
Ай-да да, ай-да,
Песню солнышку поем!

Эй, ухнем! Эй, ухнем!
Еще разик, еще раз!

Эх, ты Волга, мать-река,
Широка и глубока!
Ай-да да, ай-да,
Ай-да да, ай-да,
Широка и глубока!

Вижу чудное приволье,
Вижу нивы и поля,—
Это русская природа,
Это Родина моя.

Вижу горы и долины,
Вижу реки и моря,—
Это русское раздолье,
Это Родина моя.

Слышу пенье жаворонка,
Слышу трели соловья,—
Это русская сторонка,
Это Родина моя.

Как пойду я на быструю речку,
Сяду я да на крут бережок,
Посмотрю на родную сторонку,
На зеленый приветный лужок.

Ты, сторонка, сторонка родная,
Нет на свете привольней тебя!
Уж ты, нива моя золотая,
Да высокие наши хлеба.

Эх ты, русское наше приволье,
Краю нет ни лугам, ни полям,
Ты, широкое наше раздолье,
Ты, родимая матерь-земля.

Ревела буря, дождь шумел,
Во мраке молнии блистали,
И беспрерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали.

Ко славе страстию дыша,
В стране суровой и угрюмой,
На диком бреге Иртыша
Сидел Ермак, объятый думой.

Товарищи его трудов,
Побед и громкозвучной славы
Среди раскинутых шатров
Беспечно спали близ дубравы.

«О, спите, спите,—мнил герой.—
Друзья, под бурею ревущей.
С рассветом глас раздастся мой,
На славу иль на смерть зовущий».

Есть на Волге утес, диким мохом оброс
Он с вершины до самого края,
И стоит сотни лет, только мохом одет,
Ни нужды, ни заботы не зная..

На вершине его не растет ничего,
Только ветер свободный гуляет,
Да могучий орел свой притон там завел
И на нем свои жертвы терзает.

Из людей лишь один на утесе том был,
Лишь один до вершины добрался,
И утес человека того не забыл—
И с тех пор его именем звался.

И поныне стоит тот утес и хранит
Он заветные думы Степана;
И лишь с Волгой одной вспоминает порой
Удалое житье атамана.

Славное море—священный Байкал,
Славный корабль—омулевая бочка.
Эй, баргузин, пошевеливай вал,
Молодцу плыть недалечко.

Долго я тяжкие цепи носил,
Долго бродил я в горах Акатуя.
Старый товарищ бежать пособил,—
Ожил я, волю почуя.

Шилка и Нерчинск не страшны теперь,—
Горная стража меня не поймала,
В дебрях не тронул прожорливый зверь,
Пуля стрелка миновала.

Шел я и в ночь, и средь белого дня,
Вкруг городов озираяся зорко,
Хлебом кормили крестьянки меня,
Парни снабжали махоркой.

Славное море—священный Байкал,
Славный мой парус—кафтан дыроватый.
Эй, баргузин, пошевеливай вал,
Слышатся бури раскаты.

В полном разгаре страда деревенская...
Доля ты,—русская долюшка женская!
Вряд ли труднее сыскать.

Немудрено, что ты вянешь до времени,
Всевыносящего русского племени
Многострадальная мать!