Ирвин Штельцер - Метод Мёрдока. Как управлять медиаимперией, уничтожать политиков и держать в страхе конкурентов

Есть два основных различия между Рупертом Мердоком и его коллегами-бизнесменами. Первзаключается в том, что взгляды Руперта на политические вопросы в большей ое степени основаны на знаниях и на понимании нюансов – не потому что он умнее других крупных руководителей, хотя, насколько я могу судить по собственному опыту, он умнее большинства из них, но в силу того, что он работает в бизнесе, который требует идти в ногу с тенденциями в политической мысли или, по крайней мере, в политике. Здесь нужно общаться с политическими деятелями, читать и слушать, что говорят и думают нанимаемые им эксперты о проблемах, с которыми сталкивается большинство стран. Таким образом, он получает возможность доступа к целому ряду взглядов на политику экономического роста, рынки труда, союзников и врагов, свободную торговлю, деятельность профсоюзов и многое другое. Он занимается всем этим изо дня в день, чего нельзя сказать о большинстве занятых руководителей, у которых нет ни времени, ни желания быть политическими экспертами, как того требует призвание Мердока. Вероятно, это является главной причиной его любви к своему делу. «Мердок обожает говорить о политике, он буквально помешан на новостях. Он проводит большую часть рабочего дня, обзванивая своих редакторов по всему миру», – отмечает Джон Кэссиди после долгого интервью со своим бывшим боссом 6. Эндрю Нил, бывший редактор The Sunday Times и председатель правления Sky, чьи отношения с Мердоком порой бывали напряженными, еще более категоричен: «Руперт насквозь пропитан политикой: даже встречи по обсуждению каких-то технических вопросов вроде оттенков и нумерации страниц начинаются с обмена мнениями о текущей политической ситуации в Америке или в Британии… Он очарован политикой как явлением, к тому же вся его рабочая среда находится под ее влиянием» 7.

Мой собственный опыт во многом очень схож с опытом Нила и всех остальных. Общение с другими моими клиентами, как правило, сводится к текущим деловым вопросам после обязательного мимолетного обсуждения результатов недавних спортивных событий, в то время как с Рупертом мы практически всегда переходим к затяжным дискуссиям на самые разные темы, начиная от текущего состояния той или иной экономики и завершая недавним успехом или поражением какого-нибудь политика в борьбе за достижение своей цели. И я вспоминаю свою беседу с потенциальным биографом Мердока, который разочарованно сетовал на то, что в общении с Рупертом ему не удавалось удерживать фокус беседы на темах, которые он намеревался с ним обсудить: жизнь медиамагната и ключевые события в биографии Мердока. Руперт всегда уделял большую часть отведенного времени на расспросы о текущих новостях и политических проблемах. В итоге потенциальный биограф был вынужден отказаться от своего проекта.

Во-вторых, Мердок – магнат в сфере СМИ, а не в области стали, нефтедобычи или высокотехнологичного предпринимательства. Собственные газеты и телеканалы позволяют ему обращаться к аудитории. Успешные руководители в других сферах тоже могут влиять на события и политику, обеспечивая большими деньгами политические кампании, пробивая, таким образом, себе путь к победителям. Но выход на политиков позволяет лишь тихо прошептать свое мнение им в ухо, обратиться к привилегированному чиновнику, который может как исполнить, так и проигнорировать особую просьбу, – это все, что они могут сделать. Если у Мердока есть определенная точка зрения и он хочет, чтобы о ней услышали, он также может обратиться к людям у власти, но вовсе не потому, что сам он является источником денежных средств, хотя иногда Мердок и поддерживает любимых кандидатов твердой наличностью. Руперт может предложить две вещи, которые не могут предложить обычные руководители: информацию по вопросам сферы интересов политика, которую он собирает на регулярной основе, и возможность напрямую обратиться к публике. Если политик может убедить Мердока в своей правоте, то он, скорее всего, сумеет заручиться его расположением, и Руперт будет транслировать аргументы политика в тех газетах, где он имеет слово в редакционной политике, а также в эфире вещания на миллионную аудиторию зрителей Fox News Channel. Но если этот политик нажил себе врага в лице Мердока – занял политическую позицию, противоречащую взглядам Руперта, не сумел выполнить свои обязанности так, как того, по мнению Мердока, требуют общественные интересы, или совершил какой-либо неосмотрительный поступок, то он вполне может столкнуться с большими проблемами в ходе своей предвыборной кампании. Отсюда и заявление Тони Блэра на корпоративном собрании в Пеббл-Бич: «Встретив вас впервые, я не мог бы сказать, что вы мне понравились, однако я вас побаивался. Сейчас, когда дни предвыборной гонки остались позади, я уже не испытываю перед вами страха, более того, вы мне искренне симпатичны» 8. Это заявление, несомненно, было сделано прежде, чем Руперт обвинил Блэра в любовной связи с Венди Денг, на которой он сам был в то время женат, – Блэр отрицал эту связь. Признание феноменально популярного политика, стоящего на пороге одной из самых успешных предвыборных историй в Британии, в страхе перед властью Руперта многое говорит о предполагаемой власти прессы Мердока.

В период своего расцвета, примерно в годы правления Тэтчер и Блэра, мнение The Sun считалось настолько значимым, что общество стремилось поскорее выяснить, какой кандидат или партия получит поддержку издания. В силу своего заносчивого тона и любви к развлекательному контенту, газета построила большую печь, чтобы та выпускала клубы синего, желтого или красного дыма в знак принятого решения оказывать поддержку тори, либерал-демократам или лейбористам соответственно. В 1997 году из трубы повалили клубы красного дыма, знаменуя окончание двенадцатилетнего периода, в течение которого The Sun поддерживала тори, и переход газеты на сторону лейбористов. The Sun, подобно Папе римскому, не имела никаких внутренних разделений, если охарактеризовать ее устройство в терминологии, которую для описания власти понтифика использовал Сталин. Но она вполне хорошо понимала уровень своего влияния на электорат, чтобы использовать метод Ватикана, оповещая о необходимости избрать нового человека, в данном случае Тони Блэра. Предположения о силе влияния таблоидов на ход выборов никогда не были подтверждены конкретными данными о поведении избирателей. Их не разделял и сам Мердок. Но в той же мере, в какой политики верят словам самоуверенных редакторов, они опасаются владельцев газет – достаточно посмотреть, насколько одержим Дональд Трамп практически однородными в своей враждебности СМИ.