Питер Тиль - Стартап (курс CS183) - Стэнфорд, весна 2012 г.

Вопрос из аудитории: Как вы балансируете между обучением ваших систем и наполнением их функционалом? Младенцы хорошо понимают выражения лиц, но ни один младенец не понимает арифметику.

Скотт Браун: Это именно такое отличие, которое мы используем, чтобы решить, какие знания должны быть зашиты в наши алгоритмы, а какие — приобретены ими. Если мы не можем сказать, что какое-то конкретное дополнение правдоподобно для обычного человека, мы не добавляем его.

Питер Тиль: Когда существует богатая история деятельности, выигрывающей лишь небольшие преимущества на поле боя, есть ощущение, что все может быть немного сложнее, чем думают люди. Простой пример — это Война с Раком; мы на 40 лет ближе к победе, а победа, возможно, дальше, чем когда-либо. Люди 80-х считали, что ИИ находится прямо за углом. Существует, кажется, длинная история несбывшихся ожиданий. Как мы можем быть уверены, что ИИ — это не тот случай?

Эрик Джонас: С одной стороны, это может быть сделано. Есть простое доказательство этому: всё, что нужно, чтобы создать интеллект уровня человеческого — это пара пива и невнимательное отношение к контролю рождаемости. С другой стороны, мы в действительности не знаем, будет ли решена проблема сильного ИИ, и если да, то когда. Мы, как нам кажется, делаем лучшую ставку.

Питер Тиль: Так это по существу статистический аргумент? Это типа как ждать багаж в аэропорту: вероятность, с которой ваша сумка появится на ленте, растёт с каждой минутой. До тех пор пока в какой-то момент багаж не выезжает, и вероятность сразу падает.

Эрик Джонас: Все думают, что у ИИ много багажа. Продавать ИИ венчурным капиталистам — довольно сложно. Это именно те, кто думал, что ИИ образуется гораздо легче, чем это происходит в действительности. В 1972 году в MIT кучка людей считала, что они просто соберутся вместе и разберутся с ИИ за одно лето. Конечно, этого не произошло. Но удивительно, насколько уверены они были в том, что смогут сделать это — и они работали на мэйнфреймах PDP-10! Сейчас мы знаем, насколько всё невероятно сложно. Поэтому мы разгребаем небольшие участки. Ушли те дни, когда люди считали, что они могут просто собраться с друзьями и создать ИИ за лето.

Скотт Браун: Если мы применим довод о багаже к самолетам в 1900-х, мы бы сказали: “Люди пытались построить летательный аппарат сотни лет, и так и не смогли.” Даже после того, как это действительно произошло, многие умнейшие люди в этой области продолжали утверждать, что летательный аппарат тяжелее воздуха физически невозможен.

Эрик Джонас: В отличие от вещей типа путешествия со скоростью света или существенного увеличения продолжительности жизни, у нас, по крайней мере, есть доказательства возможности.

Вопрос из аудитории: Вы больше фокусируетесь на цели в общем или на контрольных точках по пути?

Эрик Джонас: Это всегда должно быть и то и другое. Типа “мы создаем невероятную технологию” и потом “вот что она позволяет.” Контрольные точки — это ключ. Спросите себя, что вы знаете, что не знает никто, и составьте план, как этого добиться. Как говорит Аарон Леви (Aaron Levie) из Box, вы всегда должны быть способны объяснить, почему именно сейчас настало время делать то, что вы делаете. Технология без хорошего тайминга ничего не стоит, хотя верно и обратное.

Скотт Браун: Сильные заявления также требуют сильных доказательств. Если вы продаете машину времени, вы должны быть способны показать последовательный прогресс, прежде чем вам кто-то поверит. Может быть, ваш демка для инвестора сможет послать ботинок в прошлое. Это было бы отлично. Вы можете показать этот прототип и потом объяснить инвесторам, что нужно сделать, чтобы машина смогла решать более значительные проблемы.

Стоит отметить, что если вы продаете революционную технологию как противоположность инкрементной, куда лучше будет найти инвесторов, которые сами разбираются в технологиях. Когда Trilogy пыталась поднять свой первый раунд инвестиций, инвесторы привлекли профессуру, чтобы оценить их подход к проблеме конфигуратора. Стратегия Trilogy была далека от статуса кво, и профессоры сказали инвесторам, что это никогда не сработает. Эта ошибка дорого стоила инвесторам. Когда вовлекается противостоящее знание, для вас будет лучше, если инвестор сам сможет составить мнение о вещах.

Питер Тиль: Самым долгим и прогоревшим стартапом в Кремниевой долине был, наверное Xanadu, который пытался с 1963 по 1992 соединить все компьютеры мира. У него закончились деньги и он умер. А потом прямо на следующий год появился Netscape и захватил Интернет.

И еще, есть, возможно, апокрифическая история о Колумбе и его путешествии к Новому Миру. Все считали, что мир куда меньше, чем он был на самом деле, и что они попадут в Китай. Когда они уже плыли слишком долго, а Китай уже должен был оказаться позади, команда хотела повернуть назад. Колумб убедил их отложить мятеж на три дня, и в конце концов они сошли на берег континента.

Эрик Джонас: И это делает Северную Америку самой большой точкой отсчета в истории.

Занятие 18: Основатель – жертва или бог

1. Черты основателя

Основатели важны. Люди понимают это. Основателей часто обсуждают. Многие компании вообще выглядят, как культы основателей. Давайте немного поговорим об антропологии и психологии основателей. Кто они, почему они делают то, что делают?

A. Начало PayPal

Команда основателей PayPal состояла из шести человек. Четверо из них родились за пределами США. Пятерым из них было 23 и менее лет. Четверо из них собирали взрывные устройства во время учебы в университете (ваш покорный слуга не был в их числе). Двое из них делали это в коммунистических странах: Макс в Советском Союзе, Йю Пан в Китае. Они делали не то, что люди обычно делали в этих странах в то время.

На этом эксцентричность не заканчивается. Расс вырос в трейлерном парке и смог поступить в школу в Иллинойсе, специализирующуюся на математике и естественных науках. Люк и Макс начинали безумные предприятия в Иллинойсском университете в Урбане-Шампейне (Urbana-Champaign). Макс, возможно, несколько излишне, любил говорить о своих безумных способностях (он утверждал ранее и утверждает сейчас, что у него 3 почки). Он приехал в США под видом беженца через несколько недель после распада Советского Союза, но до того, как сформировались новые страны. Поэтому он любил говорить, что он гражданин несуществующей страны. Что создавало невероятные сложности для путешествий. Все решили, что ему не стоит покидать страну, пока он не будет уверен, что сможет в нее вернуться.