Антон Бутанаев - Миллиард

Сидоров знал.

- Подъезжай сегодня к семи, у меня все обсудим. Лады?

- Хорошо.

Итак, Сидоров решил встать на шаткий и опасный, но такой завлекательный преступный путь.

3.

В семь часов Сидоров был у своего друга, Иванова. Иванов сказал, что лучше поговорить на улице, по дороге. Они зашли на проспекте в бар, выпили водки, и Иванов спросил:

- Ну так откуда?

Сидоров уже понял, что ему ничего не остается, как рассказать правду. Он все объяснил.

- А почему именно двадцать? - поинтересовался Иванов.

Сидоров пожал плечами.

- Ну не знаю... Можно, наверно, больше... - неуверенно ответил он.

- Никаких двадцати! - отрубил тогда Иванов. - Берем все и пополам. Идет? - спросил он, и, не дожидаясь ответа Сидорова, добавил:

- Сколько там у них на счету?

- Можно посмотреть, - промямлил Сидоров.

- Ну так идет? - Иванов посмотрел Сидорову прямо в глаза.

- Идет... - вяло согласился Сидоров.

Вечером следующего дня Сидоров, основательно проштудировав документацию по соответствующей программе и воспользовавшись дискетой, провел крупную ( аж руки задрожали ) сумму денег в указанный Ивановым банк. А на следующе утро началось. Такой беготни и таких выражений лиц Сидоров до этого никогда не видел. Он сидел злой и потный, и только одному Богу известно, как он боялся. Он только сейчас понял, что скажи девочка с голыми ногами из филиала, что она накануне передала Сидорову КАКУЮ-ТО дискету, ему бы тут же настал конец. Но видимо там, в филиале, мало чего понимали и сильно перепугались. Сидорова не трогали. Получилось примерно как в преферансе: заказываешь мизер, смотришь карты соперников, пока они совещаются, и видишь, что восемь взяток твои. И вдруг кто-то советует: "А давайте зайдем в черви, проверим!" Соперники, как под гипнозом, ходят. И все! Взяток нет. Довольно нервная ситуация.

Через неделю страсти поутихли и все свалили на технику. Подали на какую-то фирму иск в суд, понабежала куча экспертов. А той девочки с голыми ногами Сидоров больше не встречал. Радовались, что денег в филиале оказалось сравнительно мало.

А еще через неделю Иванов вручил Сидорову его долю - чемоданчик с пачками аккуратно упакованных купюр. Что-то около миллиарда рублей. "Двести штук баков", - усмехнулся про себя Сидоров, забирая чемодан. И прямо с ним понесся к Аллочке, к той очень красивой женщине, которая его любила.

4.

Он так набоялся за эти последние две недели, что просто не представлял себе, что он будет делать один в квартире с такими деньгами. Правда, закралась было в голову подлая мысль о всяких капиталистических излишествах, о заказе женщин по телефону и прочее подобное, но все равно, впревой, да еще и с такими деньжищами было как-то боязно.

Уже стемнело и вокруг фонарей тучами летала мошкара. Сидоров стремился в дом номер пять, к Аллочке. Ног он под собой не чувствовал.

Окрыл ему ее мужчина. Такое улыбастое создание, с ровной кожей, румяной лысиной и очками, дать которому какое-то определенное количество лет делом было абсолютно немыслимым. Оно изобразило вопросительное выражение на лице, типа: "Чем могу?" Но тут на заднем плане показалась соблазнительная Аллочка в пеньюаре и бесцеремонно пригласила Сидорова:

- О! Сидоров! Дорогой! Заходи, заходи...

Она чуть-ли не оттолкнула у входа своего сожителя, и, взяв Сидорова за указательный палец свободной руки ( фирменный жест! ) повлекла гостя вглубь квартиры. Сожитель сразу где-то растворился.

Если женщина оглядывает мужчину с головы до ног, и потом - с ног до головы - значит, она к нему неравнодушна. То и случилось с Сидоровым. Его задерганное тело примостилось на табурете, чемодан же он из руки не выпускал, как в фильмах про шпионов.

- Сколько мы с тобой не виделись? - вопросила Аллочка, - Ну, рассказывай!

Сидоров оглянулся на дверь ( сожитель не подглядывает? ) и раскрыл чемодан. Там зажелтели пачки стоысячных купюр. Аллочка заглянула туда с таким выражением лица, как будто там были нечистоты.

- Откуда это? - спросила она.

- Заработал, - с оттенком гордости и тревоги одновременно поведал Сидоров.

- То есть? Ты что? - Аллочка перешла на истеричный шопот, - Ты где это взял ? Ты что?!

Она прямо терялась, что и сказать.

- Все чисто, - самоуверенно, но тоже шоптом уверил ее Сидоров. Выдохнул и продолжил:

- Алла! Пойдем ко мне! Прямо сейчас.

Аллочка посмотрела на Сидорова, как на сумашедшего.

- Ты с ума сошел? - она все продолжала говорить громким шопотом, - а как же Андрей?

( Сожителя звали, оказывается, Андреем ).

- Да и потом как я так сразу? - она неуверенно бросила взгляд на чемодан, - А это куда девать?

Видно было, что все, находившееся при Сидорове, она в какой-то мере считала так же и своим.

- Куда, куда... Да это же деньги! - вполголоса воскликнул Сидоров. Он чувствовал, что Аллочка не врубается.

- Ты что? Не врубаешься? - спросил он.

- Да что тут врубаться? - ответила она все тем же громким шопотом, как будто врубаясь, - Закрой. Да где ты столько взял?

- Потом расскажу. Пошли!

- Да не могу я сейчас, - залепетала, ломаясь, Аллочка,

У Сидорова вдруг кончилось и так уже изрядно поистраченное за последнее время терпенье.

- Ну ладно. Не можешь, так не можешь. Я тогда пошел. - И Сидоров, поднявшись с табурета, направился в прихожую.

- Подожди! Не уходи! - Аллочка выкрикнула это уже в полный голос.

- Ладно, я пойду. Я позвоню тебе, - как бы не слыша ее последних слов сказал Сидоров. "Чертовы быбы," - подумалось ему.

Сидоров чуть-ли не выскочил из квартиры, заметив на кухне сожителя, кушавшего столовой ложкой варенье из трехлитровой банки. Аллочка в пеньюаре выбежала за Сидоровым на лестничную площадку, крикнула ему вдогонку нежное "Пока!", подождала пару секунд и хлопнула дверью.

Сидоров, злой и неудовлетворенный шагал по вечернему городу. Почему-то он решил позвонить себе домой, чтобы убедиться, что там никого нет. Бросая жетон в телефон-автомат, он подумал, до чего же он издергался и оглупел, делая сейчас такое. Но все же набрал номер. Каково же было его удивление, когда трубку подняли и нагловатый голос спросил:

- Алло?

Сидоров прямо сел. Что же делать? Может, он ошибся номером? Но проверять еще раз сил не хватало. Вычислили? И кто? Руки Сидорова мелко задрожали. Он стал перебирать возможные варианты своих действий в случившейся ситуации. Думалось неважно. Девяносто процентов вариантов он отбросил как бред, девять - как глупость. Все остальные заканчивались весьма скверно. И что самое ужасное, Сидорова, как магнитом, тянуло домой. Так он и пошел туда, прямо как был, с чемоданом и дрожащими членами.

Он решил посмотреть издалека на окна. В них было темно. Потом во двор. Вроде тихо, спокойно. Сознавая, что он делает что-то абсолютно безумное, Сидоров направился к подъезду. И вдруг...